Люди грозных лет | страница 54
Вера не заметила, как Канунников придвинулся к ней, глаза его сузились и загорелись лихорадочным блеском. Неожиданно горячий поцелуй обжег ее губы, а плечи обхватили сильные, вздрагивающие руки. Она рывком высвободилась, вскочила на ноги и, отступая за деревья, прошептала:
— Что вы, Владимир Андреевич, как можно…
Он, наклоня корпус, надвигался на нее, и она, отступая все быстрее и быстрее, видела только его маслянистые глаза и странно неприятный оскал белых зубов. Еще не сознавая опасности, она все быстрее и быстрее пятилась назад, потом повернулась и, лавируя меж деревьев, побежала. Позади слышалось тяжелое дыхание Канунникова и хруст сухих ветвей.
Она не помнила, сколько продолжался этот и страшный и шутливый бег. Ничего опасного она еще не чувствовала и не подозревала. Но вдруг она чуть не вскрикнула и резким прыжком отскочила в сторону. Прямо у просеки, среди кустов блестел голубой лак легкового автомобиля, а рядом с ним спал на траве шофер. Страшная догадка острой болью пронзила Веру. Это спал шофер Канунникова, который и не собирался возвращаться в Серпухов. Что было сил Вера бросилась просекой к шоссе, увидев проезжавший грузовик, остановила его и, задыхаясь от обиды и волнения, вскочила в кузов.
Никогда еще не испытывала Вера такого возмущения и жгучей обиды. Она не слушала, что говорили мужчины и женщины — ее попутчики, не смотрела по сторонам и, тупо уставясь глазами в носок своей потертой босоножки, зябко сжималась при одном воспоминании. Ей было не только омерзительно и гадко — ей было невмоготу трудно от мысли, что Канунников мог так подло думать о ней.
Она не заметила, как въехала в Москву, и, спрыгнув на какой-то площади, решила идти не в гараж, а домой. Утром она никак не могла решиться пойти в гараж, притворилась спящей и, когда отец ушел, торопливо вскочила, отказалась от чая и выбежала из дому. Умышленно замедляя шаги, она старалась обдумать, что сказать Селиванычу о поездке, но придумать ничего не могла. Сказать правду стыдно, а солгать Селиванычу невозможно.
Собрав все силы, она вошла в гараж и, заглянув в конторку, обрадовалась: Селиваныча не было. Она торопливо переоделась в комбинезон, хотела идти к машинам, но телефонный звонок остановил ее.
— Простите, Вера Васильевна, — услышала она все тот же спокойный и внушительный голос Канунникова, — произошло недоразумение, вы не так поняли, я не хотел обидеть вас.
— Оставьте меня! Я не хочу знать вас, — свистящим шепотом в один вздох выговорила Вера.
