— Смотрите, дальше еще пушки, — показал Козырев влево, и Бондарь увидел еще ряд орудий, стоявших почти вплотную друг к другу.
Рассматривая огневые позиции немецкой артиллерии, Бондарь с трудом сдерживал неприятную дрожь. Еще полчаса назад ему казалось, что он передумал за эту ночь все, что можно было ожидать, находясь в тылах противника, но то, что увидел он сейчас, было не только непредвиденным, но и совсем неожиданным. Всего немногим более километра от него стояли на огневых позициях целые три батареи тяжелых вражеских пушек и еще не менее двух дивизионов, судя по длине стволов, тяжелых гаубиц. Эти пушки и гаубицы готовятся к бою и вот-вот откроют огонь. Бондарь мгновенно вспомнил случаи, когда сам лежал под адским грохотом немецкой артиллерии и навсегда прощался с жизнью.
— Рубануть всеми пулеметами, — проговорил Козырев. — Пусть, гады, захлебнутся на веки вечные.
— И рубанем, рубанем, — заскрежетал зубами Бондарь, но тут же замер от страшной мысли. Сейчас немцы не трогают группу советских воинов, укрывшихся в роще, единственно потому, что не знают о ней. Но стоит только хоть раз выстрелить, а тем более дать пулеметную очередь, как противник бросит к роще все, что есть поблизости.
«Пятьдесят человек погибнут, — лихорадочно думал Бондарь, — а неизвестно еще, нанесем ли немцам потери».
Суета на батареях усиливалась. От кухонь, от тягачей, от штабелей снарядов немцы бежали к орудиям. Теперь не оставалось сомнения, что вражеские артиллеристы заняли свои места и ждут команды «огонь». Бондарь содрогнулся, мгновенно представив, что будет твориться на позициях наших войск, когда эти пушки и гаубицы рявкнут залпом, вторым, третьим и десятки, сотни воющих, свистящих снарядов полетят туда, где едва ли успели закрепиться советские воины.
— Иван Сергеевич, снимайте пулеметы с западной опушки и немедленно сюда, — прошептал Бондарь и с привычной ловкостью лег на землю, определяя, удобно ли вести огонь с этого места. Забыв обо всем и видя только вражеские батареи, он перебегал с одного места на другое и, наконец, нашел пологую, почти незаметную на фоне земли крохотную высотку, откуда были видны все вражеские позиции.
— Быстрее, быстрее, — торопил Бондарь пулеметчиков.
Нетерпение овладело и пулеметчиками. Они уже знали решение командира и старались делать все быстро, но, как всегда в спешке, делали не то, что нужно. Бондарь не выдержал, схватил ближний от него пулемет и сам выкатил его на позицию. Прибежавший с двумя расчетами Козырев установил свои пулеметы рядом. Едва взявшись за рукоятки пулемета, Бондарь, как и всегда, почувствовал удивительное спокойствие. Он указал, кому куда стрелять, скомандовал прицел и, сам поймав на мушку крайнюю справа пушку, крикнул:
