* * *
Эта корчма была опрятной и нарядной — стены выкрашены весёлой ярко-жёлтой охрой, столбы, подпирающие крышу, и вовсе окрашены красной масляной краской. Сразу видно процветающее заведение. Над входной дверью красовалась странная вывеска — огромная деревянная колбаса, выкрашенная всё той же красной краской, своей формой навевающая нездоровые ассоциации.
Рыцарь вздохнул. Опять корчма. Всё время корчма. Корчма, таверна, харчевня, постоялый двор… А ему мерещится дом. Опрятный маленький домик с садом, с белёными известью стенами, и хозяйка выходит из дверей, глядя на него огромными чёрными очами, и через плечо на высокую грудь перекинута коса, толстая, как корабельный канат… Первей зажмурился, даже потряс головой, но видение не исчезло — только скромная хата превратилась в высокий родовой замок, и хозяйка тоже изменила облик — высокая стройная дама, волосы гладко зачёсаны назад и убраны жемчугом, шуршат по гранитным плитам садовой дорожки шёлковые юбки. У дамы строгое, красивое и умное лицо, и только глаза прежние — огромные чёрные очи, затягивающие в глубину. Дама подходит к нему вплотную, кладёт руки ему на плечи, её высокая грудь тяжко вздымается, натягивая шнуровку корсета. Первей не может отвести взгляда, а руки уже легонько тянут за шнурки, и округлые белые полушария выскальзывают на свободу, целясь в него крупными розовыми сосками. Шуршат, спадая, шёлковые юбки…
Первей с размаху ударил себя ладонью по уху, так, что в голове пошёл звон. Морок, чистый морок. Откуда? Нет, не то, постой-постой… Он же сейчас вот захотел женщину! Это невероятно — он уже и забывать стал, что это такое.
«Родная, отзовись»
«Да, рыцарь»
«Что это со мной творится?»
Короткий смешок.
«Нормально. Молодой ещё мужик захотел женщину. Должно быть, тебе смягчили режим сильнее, чем я полагала»
«Не так. Я захотел тебя»
Короткий злой смешок.
«Я вся твоя, мой милый. Мне самой раздеться или ты мне поможешь?»
«Не надо. Не надо так зло. Я же не хотел тебя обидеть»
«И тем не менее тебе удалось»
Долгая, неловкая пауза.
«Извини, Родная. Я правда не хотел»
Бесплотный шелестящий вздох.
«Ладно, рыцарь. Ты и правда не виноват. В конце концов, уже за одно избавление от этой ужасной, нескончаемой пытки жаждой я тебе благодарна… чуть не вырвалось — по гроб»
«Разве это моя заслуга? Я полагал…»
«Ты неправильно полагал. Это не твоя и не моя — это наша заслуга. Ну всё, проехали. Только знай — мне очень больно, когда ты напоминаешь мне о том, что я потеряла»
