В Баренцевом море, сразу за Каниным Носом, еще не успела вся колонна лечь на новый курс, налетел вдруг при ясном небе шторм от норд-веста, и тут «Кутузов» показал, что такое высота надводного борта, чуть ли не в десяток раз превышающая осадку. Его валяло на обе стороны и неудержимо несло к берегу, на камни. Самоходки хоть извивались змеями на волне, могли идти своим курсом, а «Кутузова» несло. Овцын связался по рации с Балком.
- Придется попрощаться, Иннокентий Юрьевич,- сказал он. - Я лягу на ветер. Ничего другого не придумаешь.
- Вижу, - сказал Балк.
- Идите без меня, я потом догоню.
- Добро, - разрешил капитан «Гермеса». - Воюйте в одиночку. Постойте, Эра Николаевна хочет сказать вам несколько слов.
- Как она держится - спросил Овцын.
- Как подобает.
- Работает?
- О да, - пробасил Балк. - Бледнеет, но работает.
- Передайте поклон, - сказал Овцын. - А «несколько слов» я выслушаю на Вайгаче. Некогда. Успеха вам, Иннокентий Юрьевич.
- И вам.
Овцын застегнул крышку рации, приказал ворочать, на ветер. «Кутузов», подставив ветру обтекаемый нос, медленно пополз от камней на северо-запад. Караван уходил все дальше, и скоро в штормовом море остался один вычурный речной пассажир. Внушительно выглядел он у невской набережной. Беспомощным и жалким оказался здесь, в чужой ему и недоброй стихии.
- Иван Андреевич, - позвал старпом с крыла мостика. - Узнаете?
- Вот дьявол! - выразился Овцын, вернулся в рубку и включил рацию. Когда аппарат согрелся, стал вызывать: - «Шальной», «Шальной», я «Кутузов», прием...
- Ну, чего тебе, «Кутузов»? - услышал он насмешливый голос Бориса Архипова.
- Ты зачем увязался, отец? - спросил Овцын, стараясь построже.
- По привычке, - ответил Борис Архипов.
- А ты хоть видишь, что на море делается?
- Ничего такого, чего бы я еще не видел, я не вижу, сынок.
- А если твою скорлупу накроет?
- Тогда у меня е будет риска погибнуть под трамваем, - сказал Борис Архипов. - И вообще мне суждено умереть, от инфаркта. Ты не волнуйся. Ты же старый морячина и знаешь, что накроет или не накроет - это зависит не от волны, а от рулевого. Пустяки, здесь казаки на кочах ходили.
- Милый мой, - сказал Овцын, - эти кочи были по шестнадцать тысяч пудов водоизмещением. А у тебя сколько, помнишь?
- Двести сорок тысяч поллитров, - хохотнул Борис Архипов.
- Видишь, в два раза меньше. Валяй обратно, догоняй колонну.
После недолгой паузы Борис Архипов сказал серьезно:
- Слушай, сынок. Раз я за тобой пошел, значит, так надо. Авось пригожусь.
