Так и зажили втроем — Витя, Настя и Лаки.
И все бы ничего, но было Насте смертельно скучно сидеть целыми днями одной в пустой квартире. Все подружки продолжали жить своей девчоночьей жизнью и постепенно отдалились от нее. Виктора постоянно не было дома, он практически круглосуточно обслуживал Ревенко. Она могла поднять его даже ночью с постели, и Витя безропотно мчался по вызову.
Поговорить по душам можно было только с Лаки. Она выросла, превратилась в огромную лохматую рыжую собаку с черной мордой и львиной гривой на груди. Лаки с Настей прекрасно друг друга понимали, вместе гуляли, вместе обедали, правда, из разных тарелок, но уж валялись, обнимались и кусались в одной постели. Преданность собаки не знала границ, хозяйка была для нее божеством. Лаки ходила за Настей хвостом и ни на минуту не оставляла ее одну. Виктор даже обижался и ревновал. Стоило ему обнять жену при Лаки, как она хватала его за штанину и оттаскивала от Насти. Как только молодая семья засыпала, Лаки тихо забиралась на постель, компактно скручивалась колечком, прикидываясь левреткой, и укладывалась в ногах, водрузив тяжелую морду на Настину пятку. Как Виктор ни бился, отучить ее от этой привычки он так и не смог.
Что уж было говорить о посторонних людях — на улице она подпускала к Насте только собачников, на всех же остальных злобно щерилась и рычала, готовая к броску. Лаки была единственным настоящим другом Насти.
Собака, безусловно, скрашивала ее одиночество, но Настя, привыкшая к шумным компаниям и многочисленным друзьям, откровенно страдала в добровольной изоляции.
Изредка позванивал Бархударов, жаловался, что Ирка его бьет, и приглашал ее сниматься вместе с ним в массовках на «Мосфильме».
Там, конечно, было весело и интересно, и даже небольшие деньги все-таки платили, но Настя не решалась.
— Понимаешь, Бархударов, я боюсь, что мужу это не понравится… — робко призналась как-то она в ответ на его очередной зов засветиться на студии.
— А что такого? Тем более сама говоришь, его сутками не бывает дома, ты ему не говори, он и не заметит, — не понял Бархударов.
— Видишь ли, он у меня работает в таком месте… Не приведи господи на работе узнают, что его жена в массовках снимается.
— Да кому какое дело?! Пошли они все на хрен! Что же это за место такое? — возмущенно заорал Бархударов.
— Он у Ревенко работает, в «Атлантиде», — раскрыла тайну Настя.
— Что?! — охренел Бархударов. — И ты молчала? Да ты, матушка, дура, а муж твой — лопух!
