Правда, некоторые ведущие политики России назвали тот уже ставший историей марш- бросок «непродуманной генеральской авантюрой, поставившей нашу страну на грань военного конфликта с Североатлантическим альянсом». И хотя точка в споре между отечественными консерваторами, либералами и патриотами пока не поставлена, нельзя не отметить главного: после того как российские десантники заняли важнейший стратегический объект в Косово, где начали располагаться миротворческие силы тридцати двух стран, завладели, что называется, стратегической инициативой, тогдашнее руководство Кремля повело себя недостаточно последовательно.
В Москве словно испугались успеха собственной армии. Там нервно ожидали: как отреагирует на марш-бросок десантников Брюссель, Лондон и Париж, что скажет по этому поводу президент Клинтон? Медлительность в принятии опережающих решений, в выдвижении встречных инициатив дорого обошлась Кремлю. И не только ему. В первую очередь, Белграду. Стратегическая инициатива была постепенно утеряна, контроль воздушного пространства над краем приняло на себя НАТО, и слатинский аэродром — «воздушные ворота в Косово» очень скоро стал принадлежать албанским сепаратистам. Там начались регулярные военные, пассажирские и грузовые авиаперевозки по всей Европе, в которых Россия практически не принимала никакого участия, не имела на них никакого влияния, хотя ее военная комендатура и авиационные диспетчеры продолжали оставаться в аэропорту.
В Косовском крае, несмотря на присутствие сорокатысячного воинского контингента тридцати двух стран мира, полицейских сил ООН, миссии ОБСЕ и других международных организаций, расцвела наркоторговля, продолжились хищения людей и разбойные нападения на мирных жителей сербских сел и поселков, поджоги домов и грабежи, контрабанда оружия и боеприпасов. И хотя Освободительная армия Косово (ОАК) была официально распущена, а ее автоматы и пулеметы как бы сданы на централизованные склады хранения, незаконные вооруженные формирования продолжали свое существование в виде отрядов по ликвидации чрезвычайных ситуаций и стали опорой разветвленных моноэтнических криминальных структур. Судебная система не работала. Вернее, просто покрывала многие преступления.
За последние годы мне не раз приходилось бывать в Косово, и достаточно часто российские миротворцы рассказывали корреспонденту о том, как с риском для жизни задерживают контрабандистов оружием, вооруженных людей албанской национальности, нападающих на сербские дома, доставляют их в местные полицейские участки, а через некоторое время опять встречают их на дорогах, отпущенных судом на свободу с выплатой незначительного штрафа, а то и без него. Как в таких условиях можно было бороться с преступностью, неизвестно?! Тем более, что бюрократические структуры ООН и ОБСЕ, как и командование КФОР, озабоченное собственным благополучием, делали все возможное, чтобы не принимать никаких принципиальных решений, «не возбуждать» массовых волнений преобладающего в крае населения, создавало впечатление, что все здесь «строится на принципах общеевропейской демократии и гуманитарного права»…
