– Этого ещё только недоставало! – Чудинов отмахнулся. – И так сплетни тут какие-то идут. Ещё мальчишка этот пуговицу мою нашёл где-то. Тычет её всем, твердит, что у меня оторвал в ту ночь.
– О-о! Забыл совсем! – остановил его я. – Можешь обещать мне, что ни с мальчишкой, ни с Наташей ты на эту тему говорить больше не будешь, ни опровергать, ни доказывать, – ни слова?
– Что за вопрос!
– Ну, так бери. – Я протянул ему руку, раскрыл ладонь. На ней сверкала выпуклая пуговица в форме футбольного мяча с рельефными дольками. – На, пришивай, а то у тебя, вижу, не только пуговица, но и душа не на месте.
– Неужели отнял? – поразился Чудинов.
– Зачем? Договорились миром. Очень толковый парнишка.
Глава XII
Чёрным по белому
Я покинул Зимогорск, предварительно обо всём договорившись с Ремизкиным, и он проделал то, что било задумало, уже без меня.
Дня через три после моего отъезда Чудинов, придя на работу, заметил, что все как-то странно поглядывают на него.
– Крепко, однако, вы Наталью, – сообщила ему Маша Богданова. – Вы, конечно, правы, только уж очень обидно ей будет. Больно уж вы её проработали.
– Где проработал? – изумился Чудинов, почувствовав что-то недоброе.
– Как – где? В газете.
Чудинов посмотрел на свой стол и увидел, что там уже лежит свежий номер газеты «Зимогорский рабочий» с жирно отчёркнутой красным карандашом статьёй «Наши лыжники». Под ней стояла подпись: «До-Ре-Ми».
Стараясь внешне казаться невозмутимым, Чудинов прочёл:
«В беседе с нашим сотрудником тренер общества „Маяк“, заслуженный мастер спорта инженер „Уралпроекта“ товарищ Чудинов С. М. заявил: „Что касается неоднократной в прошлом чемпионки города Натальи Скуратовой, то она при всех своих способностях не имеет сейчас, естественно, больших шансов на победу, так как пренебрегает новой техникой двухшажного попеременного хода, принятого всеми лучшими лыжниками мира, не отрабатывает стиля, придерживается многих устаревших…“»
У Чудинова даже лоб вспотел. Это, конечно, все Евгений перед отъездом организовал. Как по нотам: до, ре, ми… Ну подвёл! Теперь и вовсе не подступишься.
В городе все судили и рядили о статье До-Ре-Ми. У Дрыжика в парикмахерской только и говорили об этом. Многие считали, что приезжий инженер прав: побили зимогорских лыжниц в Москве. Другие самолюбиво негодовали, возмущались, объясняли все столичным высокомерием и капризами москвича. Особенно задет был за живое старик Скуратов. Ему неудобно было при всех, на людях, внимательно читать статью в газете, расклеенной на ограде рудника близ проходной. Он сделал вид, что все это вообще его мало интересует. Но, вернувшись с работы, тотчас же заставил Савелия прочесть ему статью ещё раз вслух.
