— Ванна переполнилась? — Хлюпая по воде, он бросился закрывать кран.
Кое-как собрал воду в кухне и коридоре. Мокрый и усталый, сел на табуретку, ругая и Громова за то, что выпроводил его из части убирать квартиру, и себя, «косолапого медведя». не способного ни на что. С минуту он чувствовал себя совершенно беспомощным, страшно хотелось позвонить Громову, рассказать, что он. «косолапый медведь», учинил дома погром, залил квартиру и теперь хоть караул кричи. Вдруг подумал: может быть, попросить на помощь из хозвзвода солдат. Но тотчас же упрекнул себя: «Убирать квартиру для замполитовской жены? Ничего себе, придумал Степка-комиссар!» Он поднялся, косолапо топчась на месте, вздохнул:
— Ах ты, доля женская, до чего ты довела замполита.
Кто-то позвонил. Бородин посмотрел на неподобранные осколки, мокрый пол, старые брюки, которыми он впопыхах собирал воду и которые теперь лежали на полу в коридоре распластанными, словно нарочно подчеркивая его беспомощность, неспособность вести домашние дела, и решил не открывать дверь. Затаив дыхание, он ждал, когда прекратятся звонки. Но звонили продолжительно, и он робко спросил:
— Кто там?
— Это квартира номер двадцать шесть? — послышался женский голос.
— На дверях написано, — прошептал Бородин, не решаясь сойти с места.
— Бородин Степан Павлович здесь живет?
«Что же ответить? — подумал он. — Живу я тут или нет?» Поколебавшись, он решил схитрить: «Открою, на лбу не написано, кто я такой» Он, не сняв фартука и позабыв, что на нем форменная сорочка, погоны, впустил женщину, пригласил ее пройти в комнату и спиной заслонил дверь в кухню.
Это была Любовь Ивановна. Она поздоровалась, спросила:
— Вы и есть Бородин?
— Я? Не-ет...
— Кто же вы будете?
— Полотер, убираю квартиру, хозяин попросил. Жена его приезжает, отдыхала на Украине. А у самого времени нет, у хозяина-то.
— Да-да, известное дело, — сказала Любовь Ивановна. Она взглянула на балкон, чему-то улыбнулась. Бородину показалось, что он раньше видел эту женщину, но где, никак не мог припомнить. И когда Любовь Ивановна спросила, можно ли ей сесть, он вспомнил: «Жена генерала Гросулова, ну и влип!» Он видел ее несколько раз здесь, в Нагорном, еще когда Гросулов работал в штабе артиллерии рядовым штабистом, лет пятнадцать назад.
— Жаль, что хозяина нет дома, — продолжала Любовь Ивановна. — Что-то мне ваше лицо знакомо. — Она снова улыбнулась.
Бородин съежился, провел рукой по плечу: «Погоны!» И чуть не вскрикнул.
