В половине пятого утра Джейкоб, весь в красных следах расчесов, вырвался из хватки сна. Бегом кинулся в ванную и ледяным душем выжег остатки кошмара. Потом, тяжело дыша, по-турецки сидел, мокрый, на коврике. От жуткого озарения потряхивало.
Он что-то пропустил.
Эпоха цифровой фотографии не лимитировала криминалистов в количестве снимков, но в 1988 году их коллегам приходилось учитывать стоимость пленки и ее обработки. Не было стандартных ракурсов, и потому в деле Упыря снимки разнились.
Джейкоб стащил с кровати пропотелые простыни и на матрасе рядами разложил фотографии 8×10. Сравнил. В висках стучало.
Одни снимки поменял местами, другие сдвинул друг к другу.
Его беспокоила Инес Дельгадо.
Зачем тащить ее в спальню, чтобы перерезать горло?
Почему не оставить там, где ее настигла смерть? Как прочие жертвы?
Значит, это не годилось. Значит, убийцы хотели, чтобы она, как Хелен, Кэти, Дженет и Шерри, оказалась в спальне, и точно так же они хотели, чтобы Криста была в гостиной, Патти – в кухне, Лора – в гардеробной, а Кэтрин Энн – посреди студии.
Иногда они сдвигали мебель.
Иногда нет.
Неизменная деталь – раскинутые ноги. Типичная поза изнасилования.
Всегда синяк на спине.
Джейкоб мысленно проиграл действия убийцы: встать на колени, ухватить жертву за волосы, запрокинуть ей голову, вскинуть нож.
Что он видел?
Джейкоб переворошил снимки, отыскивая средний план в ракурсе от ног жертвы. Пять фотографий дали абсолютно ясную картину, еще четыре – почти ясную.
Девять раз он увидел то, что видел убийца, занося нож.
Девять раз он увидел окно.
В семь утра терпение лопнуло. Джейкоб схватил телефон.
– Давайте установим незыблемые правила, – сказал Фил Людвиг. – Сейчас я сплю.
– Дело важное. Слушайте.
Людвиг выслушал.
– Хм, – сказал он.
– Я пересмотрел все бумаги. Думал, может, кто-нибудь заметил.
Пауза.
– Очевидно, никто, – сказал Людвиг.
– Никто. – Сообразив, что вышло очень самонадеянно, Джейкоб добавил: – Деталь не очевидная.
– Избавьте от вашего снисхождения, Лев.
Донесся голос Греты: «Выйди на кухню».
– Ну? И что это значит?
– Я понятия…
«Фил. Я же сплю».
– Погодите, – сказал Людвиг.
Зашлепали тапочки, тихо щелкнула дверь.
– Я понятия не имею, что это значит, – сказал Джейкоб. – Но, выходит, это было намеренно. Инес не пыталась вернуться в спальню. Она хотела вырваться из квартиры, ее не пускали. И что-то пошло не так. Для них. Ее били ножом в живот, – может, она врезала одному в морду или по яйцам, тот взбеленился и пырнул. Но по плану ей полагалось лежать перед окном, как остальным. Я не знаю зачем, но тем не менее. Инес еще жива, она
