Людвиг прибыл на небольшом прогулочном катере по имени «Пенсионный план». На палубе стоял дородный мужчина лет шестидесяти с лишним. Светлые волосы вылиняли до белизны; из треугольного выреза синей гавайской рубашки, расстегнутой на три пуговицы, выглядывала грудь, докрасна опаленная солнцем; усы, по кромке прокуренные.
Обменявшись рукопожатиями, Джейкоб и Людвиг спустились в каюту и сели на банкетки в пестрой обивке. На столике между ними – стаканы жидкого чая со льдом.
– Давайте так на так, – сказал Джейкоб. – Рассказываем, что нам известно, и тогда, может, что-нибудь прояснится.
– Начинайте.
К этому Джейкоб был готов. Видимо, скепсис объяснялся тем, что Людвиг не раз обжегся на подобных заверениях. Джейкоб нуждался в помощи, но и сам хотел помочь не меньше.
Однако приходилось оберегать собственную территорию, и потому в описании места преступления он опустил самые странные детали, все представив как обычное зверское убийство.
– Я гадал, чем же он так кого-то достал. Теперь знаю.
Людвиг задумчиво пошевелил пальцами.
– Не вздумайте соваться к родственникам. Они и так уже хлебнули.
Джейкоб игнорировал реплику.
– Вы создавали портрет преступника? – спросил он.
– ФБР дало свой вариант. Белый мужчина, от двадцати до пятидесяти, умен, но не востребован, сложности в межличностном общении, педантичен. Обычная лабуда. Смехота, да и только. «Сложности в межличностном общении». Надо же. Охеренная проницательность. Сложности… И что толку? – Людвиг покачал головой. – Ноль. Что-нибудь совпадает с вашим парнем?
– Не знаю. Я не знаю, кто он.
– Как выглядит?
Джейкоб показал фото головы; Людвиг присвистнул.
– Ничего себе.
– Напоминает? – спросил Джейкоб.
– Никого из тех, кого допрашивали.
– Не такой уж он педант. ДНК-то оставил.
– В восемьдесят восьмом об этом мало кто думал.
На миг забывшись, Людвиг вперился в фото. Потом огорченно сник.
– Что ж, он белый. – Людвиг бросил снимок на стол. – Хоть это угадали.
– Кто вначале вел расследование?
– Собрали целую бригаду спецов из ограблений и убийств, под началом Хауи О’Коннора. Может, слыхали о нем?
– Вряд ли.
– Перворазрядный хмырь. Но коп хороший. Потом бригаду свернули, а через пару лет и его выперли. Одна свидетельница заявила, мол, он ее лапал, и ему велели погулять на время расследования. Через неделю он пустил пулю в рот. Вот такая грустная дребедень.
– У него была какая-нибудь версия?
– Насколько я знаю, никакой. По крайней мере, серьезной. Сам я с О’Коннором не говорил. Только читал дело, а он не из тех, кто подгоняет факты под гипотезы. По общему мнению, действовал гастролер, которого толком никто не заприметил. К тому же незадолго до этого взяли Ричарда Рамиреса
