— Надо думать, — буркнул я, приваливаясь плечом к косяку и скрещивая руки на груди. Очень уж неуютно я себя чувствовал в обществе этого человека. — Чем обязан?
— У нас к вам дело.
— У вас?
— У меня и моих спутников. — Неторопливый жест за спину, где в полумраке виднеется пара силуэтов. — Позволите пройти?
— Боюсь, что нет. Слишком много всего навалилось, знаете ли. — Я медленно отступал, закрывая одновременно дверь. — Вот, честное слово, и рад бы, но вы поймите: еще у трех групп маршрут не проложен, а Игнатюк мне уже талдычит: «У меня тут ребятки в поход собрались, ты уж проводи их, Корректор». А Корректору тому хоть зашейся. Так что никаких…
— Долг Корнету.
Я замер. Существовало единственное слово, способное меня остановить, и оно прозвучало. Корнет. Что же случилось, если он решил вспомнить о своем должнике? Хотя это скорее не долг, а нечто гораздо большее. Если бы незнакомец сейчас пожелал забрать все мое имущество, я бы еще и тайник в углу ему показал, и донести добытое помог. В словах его я не сомневался. Посторонний ни за что не узнал бы этой простой, по сути, фразы. Враг — тем более.
Отойдя от открытой двери, я опустился на стул и выжидающе посмотрел на гостя. Он удовлетворенно кивнул и шагнул внутрь, пригнувшись в дверном проеме. Следом за нежданным визитером в помещении появилось еще два во всех отношениях примечательных персонажа. Девочка, лет двенадцати, с короткими растрепанными волосами и робкой улыбкой бледных губ. Одета неброско: в заношенный, перешитый под нужный размер, камуфляж и разбитые кроссовки. Гостья коротко кивнула и опустилась на мое разворошенное ложе, в виду отсутствия в комнате другой мебели, за исключением стола.
Следом за девочкой вошла еще одна незнакомка. Юная, с аккуратной прической, неуместной в загаженном подземелье, и лучистыми, пронзительно-яркими синими глазищами, которые, казалось, сделали тесную келью немного светлее. Тщательно подогнанный черный комбинезон плотно обтянул ладную фигурку, за голенищем высокого сапога — рукоять боевого ножа.
Словом, пожелать мне доброго утра явилась та еще компания. Я притворил дверь, прислонился к ней спиной и вопросительно глянул на мужчину.
— Зови меня Алебастром. — Короткий кивок, долженствующий означать поклон. — Мои спутницы: Елизавета и Юлия.
Значит, девушку зовут Юлей… Красивое имя, но пока мне ничего не говорит, хотя с ее незаурядной внешностью затеряться в питерском метро — дело довольно хлопотное.
