Вот уже все написала, перечитала, все как будто правильно, но что-то боязно идти к редактору. «Может, прочитать по телефону Павлу? Впрочем, не стоит его отрывать от работы…»
А материал этот сделать было нелегко!
…На паровозоремонтном заводе мастер подвел ее к старому токарю:
— Вот наш передовик, Егор Лукич Кубасов, побеседуйте, пока не ушел. Время-то уж четыре, конец смены.
Кубасов — высокий, удивительно широкоплечий и на первый взгляд угрюмый человек — продолжал возиться у станка, не замечая Ани, будто ее там не было вовсе. Он побренчал резцами и ключами, укладывая их в железный шкаф, убрал посиневшую стружку, долго мягкой тряпкой чистил станину, потом взял из шкафа жестяную масленку с длинным рожком и стал тонкой струйкой масла выводить на станине змейки, петли и восьмерки.
Закончив свои дела, Егор Лукич повернулся к Ане и, тщательно вытирая руки ветошью, сказал:
— Теперь порядок, можно и поговорить.
Она обрадовалась, стала задавать вопросы.
— Вы из газеты? — перебил ее Лукич. — Ах, радио.
— Мы оформим материал, а потом выступите перед микрофоном, — уточнила Аня.
— Буду говорить по писаному?
— Да. У нас так полагается.
— Гм. С чего же начать? Ну, пиши. — Егор Лукич положил ветошь на шкаф, достал из грудного кармана маленькую трубку с серым роговым мундштуком, постучал ею о ладонь, продул и, посматривая на свою трубку, начал:
— Пятилетку обязался выполнить досрочно. Тут у нас собрание было. Все об этом говорили. Я тоже высказался. Не отставать же. Ну, а теперь стараемся, чтобы обязательства выполнить. Народ у нас напористый. Так что не осрамимся. Ну, что еще? Задание прошлого месяца я выполнил на сто восемьдесят процентов. В этом месяце, думаю, дам и более. Ну, а остальное, дочка, сама допишешь. Вы ведь мастера…
4
Грибанов в это время хлопотал о новой теме. Сначала поговорил с Армянцевым, тот дал несколько советов. От него пошел к Крутикову, заведующему отделом пропаганды редакции. Тот водил носом по строчкам журнала «Большевик», шевеля губами. Из-за сильной близорукости Крутиков вначале не узнал Грибанова, а потом улыбнулся, заговорил:
— А, москвич, привет!
— Не москвич, уралец.
— Я по путевке сужу.
— По путевке… У меня вопрос к вам, Захар Филиппович. Говорят, вы музеем занимались?
— Да, в конце прошлого года. В общем, в комиссии был.
— В какой?
— От Ленинского райкома партии. Знакомились с новой экспозицией музея. Собственно, не новой, там… после ремонта, в общем.
— Ну и что?
— Отметили недостатки, зафиксировали их, как водится. Этот вопрос хотели обсудить на бюро райкома, а директор музея — в обком. Щавелев забрал все материалы и заявил, что, мол, музей — областной, мы сами им займемся. Вот и все. А вам, собственно, зачем это?
