В то время как я проходил позади одного из зеленых гротов, мне послышался звук двух голосов, которые я сейчас же узнал. Один – хрипловатый – принадлежал мальчику, для которого кончается переходная ломка возраста; другой – девичий – был чист и звонок. Это были наследный принц Макс, мой ученик, и Грета, которые болтали самым фамильярным образом.
«Какой черт помог им познакомиться? – подумал я. – И каким образом эта огонь-девчонка Грета пробралась в парк?»
Я потихоньку подошел и заглянул в одно из мест зеленой стены, где ветви кустов были достаточно редки, чтобы можно было видеть происходившее внутри. Я увидел, что Макс и Грета сидят рядом на круглой скамье. Над ними смеялся каменный фавн, обросший мохом и исщербленный временем. У Греты в руках был букет роз, и я вздрогнул, подумав, что она нарвала их в цветниках принцессы. Сидя ко мне спиной, она внимательно слушала Макса, одетого в голубой мундир с серебряными позументами.
– Так вот, – рассказывал Макс, – когда я кончаю урок разговора с господином доктором…
– Каким доктором?
– Вашим братом, доктором Дюбером.
– Да он вовсе не доктор! По-французски «доктор» значит «врач». Не надо, говоря по-французски, употреблять немецкие обороты.
– Так вот, когда ваш брат, господин Дюбер, кончает заниматься со мной, – послушно поправился Макс, – я отправляюсь в замок к графу Марбаху, который обучает меня военному делу.
– А кто этот граф?
– Он служит при дворе. Граф по рождению пруссак, он участвовал в экспедиции против гереро в Африке и вернулся оттуда с болезнью печени. Там его чуть не взорвало на воздух миной, и с тех пор при малейшем звуке взрыва с ним делается припадок. Он и охотиться-то еле-еле может. На службе Марбах не мог оставаться, и мой отец взял его сюда.
– Чему он вас учит?
– Военному строю, тактике, логистике, потом верховой езде. Он отлично ездит верхом. Но все-таки, – понижая голос до шепота, словно боясь быть услышанным, прибавил мальчик, – это вовсе не то, что ваш брат. У графа прусские манеры…
– А что это значит «прусские манеры»?
Принц боязливо оглянулся по сторонам. Надо было что-нибудь ответить, но он удовольствовался неопределенным жестом и сказал после короткой паузы:
– Словом, я больше люблю вашего брата.
– Я думаю! – расплываясь от счастья, сказала Грета. – Вы найдете немного учителей вроде моего брата. Прежде всего, это – человек общества.
– А! – наивно отозвался принц Макс. – Он – дворянин?
– Дворянин!.. Во Франции со времен революции дворянство ровно ничего не обозначает. Существуют люди, воспитанные хорошо и воспитанные дурно, люди из хороших семей и из плохих… Мы с братом из хорошей семьи. Прежде, когда отец был жив, мы общались со всем лучшим, что только есть в Париже, и, если бы мой отец не умер в прошлом году, брата не было бы здесь.
