Глава 8. Панафье начинает надеяться
Панафье пришел к себе в ту самую минуту, когда Нисетта Левассер с полной корзинкой провизии поднималась по лестнице. Убедившись, что никто их не видит, он спросил Нисетту:
– Куда ты идешь?
– К вам.
– Ко мне? Для чего?
– Но ведь мы будем ужинать вместе сегодня вечером.
После этого они вместе поднялись, и пока обе молодые женщины занимались приготовлениями к ужину, Панафье стал просматривать дело. Он вскоре совершенно погрузился в чтение, бормоча:
– Они сумасшедшие!
Когда ужин был готов, обе дамы, очень довольные, сели за стол.
Но Панафье был задумчив.
– Что с тобой? – спросила Луиза, видя его нахмуренное лицо.
– Я изучаю одно дело, которое меня сильно смущает, так как я рассчитывал на него.
– Какое дело?
– Ты ничего в этом не понимаешь.
– Ах, как ты меня сердишь, когда говоришь такие слова. Послушав тебя, можно подумать, что я настоящая дура.
– Я не говорю, что ты дура, но это для тебя нисколько не интересно и не смешно.
– Откуда ты знаешь?
– Да скажите ей, в чем дело, если ей хочется знать, – вмешалась Нисетта.
– Дело идет о женщине, которая получила пятьдесят ударов ножом.
– Пятьдесят ударов ножом? – вскрикнули, вскочив, обе женщины.
– И ты еще говоришь, что это не интересно! – прибавила Луиза.
– Где это произошло? Когда? – сказала, подвигаясь вперед, Нисетта.
– О, давно. Уже прошел год, – проговорил Панафье, пожимая плечами. – Это дело Мазель и аббата Пуляр.
– Да, это было уже давно, – сказала Нисетта, – но я знаю этого аббата Пуляра.
– Ты!.. Вы знаете аббата Пуляра? – поспешно поправился Панафье.
Нисетта покраснела, и Поль приписал это сделанной им ошибке в обращении.
– Откуда вы его знаете? – продолжал он.
– О, это очень странный аббат. Он три четверти своего времени проводит без рясы.
– Вы видели его в светском платье?
– Да.
– Но говорят, что будто бы его убили.
– Это неправда.
– Как неправда?!
– Конечно, неправда, потому что я его видела.
– Вы его видели?
– Да, как вижу сейчас вас.
– Аббата Пуляра?
– Да, аббата Пуляра, только в светском платье.
Панафье задумался.
– Ах, как все это скучно! – протянула Луиза. – Поговорим лучше о другом.
Панафье покорно покачал головой, как бы желая прогнать беспокоившие его мысли, и в свою очередь сказал:
– Вы правы, поговорим о другом. Впрочем, Луиза, позволь тебе заметить, что ты сама потребовала, чтобы я начал разговор об этом.
– Да, и теперь прошу у тебя за это прощения.
