Точно также обстоит дело и со злодеяниями. Совершит кто-то нечто такое, за что на него все казни египетские обрушить хочется, Судьба, разумеется, немедленно шлет на него Проклятие, вот только Проклятие это обрушивается на какого-нибудь праведника или просто прохожего, вышедшего в магазин за хлебом.
А бывает и того хуже: решит, например, Судьба одарить людей вином без похмелья или табаком, что б без рака легких, а вместо этого Коммутатор выдает какие-то горящие кусты, скрижали с запретами, а вместо конфет детям на рождество – какую-нибудь чуму или мор, или войну…
И ведь главное поделать ничего с этим нельзя! «Красный пролетарий» тот давно уже разорился, и теперь там китайцы шьют свои пуховики и штампуют компьютеры с телевизорами, а других мастеров не найдешь, да и Коммутатор соединяет вечно не с теми, и перевирает все, в результате вместо электриков появляются какие-то «Свидетели» или того хуже.
Опять же на это можно посмотреть и с другой стороны: для того, чтобы комедия получилась действительно смешной, надо, чтобы сконфузило кого-то из персонажей. К тому же комедии создаются не для персонажей, а для читателей или зрителей. Персонажам же в зрительный зал вход строго запрещен.
Ну а за меня Судьба взялась по всем правилам искусства войны, и в качестве разведки запустила сны.
Первым сном, я о нем уже писал, был сон про поющие булочки: пока ты ее ешь, она тебе поет – настоящий шизофренический мюзик-холл.
Второй сон был еще сюрреалистичней. Я шел по одной из аксайских улиц вдоль пятиэтажной малосемейки, окна первого этажа в которой были настолько низко расположены, что подоконники находились на уровне моей груди. Я шел вдоль дома по тротуару и нет-нет, да и заглядывал мельком в не зашторенные окна. В одном из окон я увидел Алину. Судя по ее домашнему халату и тапочкам и по тому, как она возилась в шифоньере, я понял, что она дома. Так вот значит где ты живешь! – подумал я.
В следующее мгновение рядом со мной уже был мальчик дошкольного возраста.
– Дядя, мне надо домой, – сказал он, – ты поможешь?
Он хотел, чтобы я помог ему влезть в окно, и во сне это было чем-то само собой разумеющимся и совершенно естественным.
За то время, что я разговаривал с мальчишкой, Алина покинула комнату, а вместо нее… По комнате летала птица, больше всего похожая на курицу. Вот только она была чуть более изящной, имела хвост, как у фазана, и могла маневрировать, как колибри. На спине у курицы сидел зверек, похожий на гибрид крысы и кота. Он сидел так, как победитель сидит на белом коне во время посвященного его победе парада: спина прямая, осанка гордая. Так как ни седла, ни поводьев у курицы не было, зверек держал свои руки свободно опущенными вдоль тела.
