Таковой была мораль народа, который поклонялся Афродите и построил Акрополь; если я добавлю, что именно этой морали следуют, тайно или явно, все по-настоящему великие люди позднейших времен, я лишь повторю расхожую истину, ибо многократно подтверждено, что великие артисты, писатели, полководцы, государственные деятели никогда не считали противозаконной величественную терпимость античной морали.
Аристотель вступает в жизнь, промотав родительское наследство с куртизанками; благодаря поэтессе Сафо стал известен изысканный любовный порок; Цезарь — ловелас; однако Расин тоже не отличался равнодушием к красоткам, работавшим в его театре, да и Наполеон не славился своим воздержанием! Романы Мирабо, греческие стихи Шенье, переписка Дидро, труды Монтескье не уступают по вольности произведениям Катулла, и даже самый воздержанный из французских писателей, самый суровый нравом и трудолюбивый Буффон характеризовал чувственные отношения отнюдь не сухо и не сурово: «О Любовь! Почему ты делаешь счастливыми все существа и несчастным — человека? Да потому, что в любви прекрасна и приятна лишь физическая сторона; мораль же не значит ничего».
Воротятся ли когда-нибудь блаженные дни Эфеса и Сирен? Увы! Современный мир изнемогает под гнетом уродства. Цивилизации уходят на север, исчезают в тумане, холоде, грязи. Какая ночь! Какая безысходность!.. Некий народ, облаченный во все черное, бродит по смрадным улицам... О чем думают эти люди? Никто не знает: однако в двадцать пять лет содрогаешься при мысли, что сделаешься разумным и холодным стариком...
Так пусть же будет дозволено тем, кто томится и тоскует по непознанной нами, опьяняющей, вечной молодости Земли, которую мы зовем Античностью, — так пусть же будет дозволено им, говорю я, с помощью мечты и иллюзии перенестись во времена, когда человеческая нагота, открытая красота тела, сотворенного — не забудем этого! — по образу и подобию Божьему, могла быть драгоценным достоянием какой-нибудь обычной куртизанки, принадлежащей всем; когда чувственная любовь — не забудем, благодаря которой мы все произошли на свет! — была еще святой, незапятнанной, без клейма стыда и греха... Пусть же будет дозволено им (и нам) забыть о восемнадцати веках варварства, лицемерия, воспевания уродства, вырваться из болота обыденности и припасть к чистым истокам Былого, вернуться к первозданной красоте, возвести под звуки флейты Храм истинной веры и с восторгом посвятить этому Храму свои сердца, вдохновленные бессмертной Афродитою!
