Иосиф, по своему обыкновению, звонить не стал — он терпеть не мог гаджеты, они, как он уверял, убивают творческую мысль, потому что названы словами не русского языка. Неродное, неприятное на слух не может существовать в его жизни как реальное. Мобильник у него, впрочем, был — как в наши дни без него? — но пользовался им Иосиф редко и всякий раз предупреждал собеседника, что разговаривать долго не собирается, говорить нужно с глазу на глаз, с теты на тету, давай, мол, договариваться, и побыстрее.
Звонок в дверь раздался, когда Вадим доедал овсяную кашу, которую мама почему-то решила приготовить с утра: напичкать сына калориями, а то он в этом Амстердаме питается абы как. Вадим открыл: на пороге, естественно, оказался Иосиф (кто еще мог в такую рань?). Объятья, похлопывания по спине, «как ты там?», «как ты тут?». Вадим пригласил друга разделить с ним кашу, на что Иосиф, отвесив сначала поклон тете Нине, заявил, что насытился с утра уличным воздухом, в котором больше калорий, чем в любом сваренном продукте.
— Позавтракал? — спросил Иосиф. — Ну, поехали.
— Куда? — всполошилась мама. — Вадик, ты же только…
— На дачу к Филину, — тоном, требующим беспрекословного подчинения, объявил Иосиф. — Сегодня что? Рождество?
— Католическое! — воскликнула мама, которая всю жизнь была безбожницей.
— Неважно, — махнул рукой Иосиф. — Католики тоже люди. А потом Новый год. А потом…
— Ты что же, — ужаснулась мама, — собираешься уехать на… на…
— Тетя Нина, — пообещал Иосиф, — Вадик будет наезжать, он еще надоест вам, не беспокойтесь.
— Сейчас заедем за Мариной, — каким-то слишком уж нервным голосом сообщил Иосиф, когда синяя «Ауди» рванула по проспекту, — а потом сразу в Сологубовку.
— Марина — это кто? — вяло поинтересовался Вадим. Мысли его вдруг оказались заняты всплывшей из подсознания идеей: так оно обычно и бывает — идеи, как призраки, появляются неизвестно откуда и почему. Когда Иосиф с места взял девяносто в час, Вадим вдруг — именно вдруг и никак иначе — подумал, что вероятность склейки должна быть максимальной в момент принятия решения и возникновения новых ветвей. Интуитивно это было понятно, даже очевидно, и математическое доказательство должно тоже быть достаточно простым. Скорее всего, дельта-функция. Да, это разумное предположение. А потом… Экспоненциальный спад, вторичный максимум и выход на плато, это Вадим уже просчитывал…
— Марина, — сказал Иосиф с такой нежностью в голосе, что мысль Вадима сбилась, и он удивленно посмотрел на друга, — это моя невеста.
