Лес встретил ребят настороженной тишиной: ни ветра, ни птичьей песни.
В полдневную жару городские ребята шли медленно, часто отставали. Матвею приходилось ожидать, пока они подтянутся.
Особенно упала дисциплина, когда пошли по ягодным местам. За эти дни созрела земляника, и теперь ею пропахла вся тайга. Перед самым лицом с кустов свисали крупные ягоды черной смородины.
Матвей сам было сбавил шаг, сорвал горсть ягод, но, глянув на высоко поднявшееся в небо солнце, крепко сжал губы и начал сзывать ребят.
Двое подошли нехотя, медленно, губы в ягоде. Один не отозвался совсем.
Матвей забеспокоился: тайги не знает, потеряется
еще.
Усадив ребят, он отправился на поиски.
Мальчик стоял у куста черной смородины. Матвей остановился и раздраженно спросил:
— Ты кто, Очир или Доржи?
Тот изумленно посмотрел на Матвея.
— Какой я Доржи? Что ты путаешь?
— Похожи вы как две капли воды!
— И вовсе не похожи. Доржи совсем тихоня. Очир сердито отвернулся к кусту.
— Вижу, что ты бойкий на язык. Только вот на деле не такой.
— Ты меня на деле еще не видел, — продолжая обрывать смородину, сказал Очир.
— Вижу, какой ты в деле, весь поход мне тормозишь. Что ты к ягодам так прилип, не видел их никогда?
— Столько не видел, — спокойно, как бы поддразнивая Матвея, ответил, не отрываясь от смородины, Очир. — В городе ягоды не растут. На базаре покупать — деньги нужны. Это вы только такие счастливые. У вас, как при коммунизме, и молока и ягод сколько хочешь, и денег платить не надо.
Матвей растерянно махнул рукой, не зная, что ответить. Подошел к кусту смородины, приподнял одну низко склонившуюся к земле ветку.
Прикрытые листьями ягоды не особенно бросались в глаза. А сейчас, открытые, они свисали такими тяжелыми кистями, что даже у Матвея дрогнуло сердце. Он забыл и упрямого Очира, и других ребят, которые ждали его впереди, на тропе, и даже само дело, ради которого Чимит послал его на ледяной остров.
Было жарко. Хотелось пить. А ягоды, хотя еще и не совсем зрелые, такие пахучие, вкусные, приятно холодили, чуть пощипывали язык.
Левой рукой он приподнял ветви, а правой быстро обирал гроздья смородины. Собирал прямо горстью и также горстью отправлял в рот.
— Хватит! Пойдем! — крикнул он Очиру, отскочив от куста.
— Подожди минутку! — попросил Очир, торопливо засовывая ягоды в карманы.
— А ты лучше совсем приезжай к нам. Все твои будут.
— Я, наверно, так и сделаю, — серьезно сказал Очир. — Я на лесничего буду учиться.
