— Ох и сочинитель ты, Мотька! —улыбнулся Чимит.
— Ну и пусть, сочинил маленько. Это же не вредно.
— Не вредно, а обидно. Ладно, не будем ссориться. Я тебя только за это немного помну! — И Чимит сгреб в
охапку приятеля.
Худенький Матвей оказался очень вертким. Чимиту никак не удавалось побороть его.
— Ого, ты, брат, крепкий. Я совсем не думал, что меня упаришь, — сказал он, запыхавшись.
— Отец говорил: неважно, что человек худенький, важно, чтоб он был жилистый.
— А Бадма только с виду крепкий. А сила не та. Я его сразу укладываю, — похвастался Чимит.
В сенцах послышались чьи-то шаги. Через минуту в дверь колобком вкатился и сам Бадма.
— Ух и ветрище, чуть с ног не свалил, — сказал он, утирая слезившиеся глаза.
— И тебя бабушка Дарима прислала? — спросил
Чимит.
— Да. Ты же просил ее.
— Нет, не просил.
— Тогда откуда ты знаешь?
— Да такой я угадчик.
Но тут же, не выдержав серьезного тона, смеясь, рассказал, что Матвея тоже прислала бабушка Дарима.
Сама старушка в это время шла мимо дома. Под окнами замедлила шаги. Прислушалась. В избе весело звучали ребячьи голоса. Она взошла на крыльцо, по-хозяйски открыла дверь. «
Увидев ее, ребята смутились, притихли.
— Вот и собрались вместе, — сказала она тихо, задумчиво, будто давно сидела в этой комнате и вела с ребятами долгую интересную беседу.
— Вместе бурю перемудрили, вместе перед народом ответ держали. Вам теперь всегда вместе надо быть. «У моря жить — вместе быть».
Бабушка Дарима глянула на Бадму и продолжала:
— Море нас кормит, поит. И богато оно, и красиво. Только любить его мало. Надо, чтоб оно вас любило. А оно у нас любит не каждого. Только сильных и смелых признает наше море. Хуже всего на море трусу.
Внимательно посмотрела на ребят, как бы проверяя: готовы ли они стать сильными и смелыми. Ребята совсем притихли.
— Вчера вы не только озорство, но и смелость свою проявили. Шторм не легкий был, а вы не упали духом. Полюбит вас море.
Она попросила рассказать ей все, что с ними было, начиная с выхода в море и до возвращения на берег.
Рассказывал Чимит. Говорил он скупо, без подробностей. Боялся, что его обвинят в хвастовстве.
Старая Дарима слушала, опершись на локти.
Чимит закончил рассказ. Бабушка встала, отошла к окну, кинула взор на высокую гору за речкой. Гора наполовину поросла густыми соснами. Выше белел обдуваемый холодными ветрами камень.
Торопливо повернулась к окну и молча поманила ребят рукой.
— Смотрите-ка!
Мальчики сгрудились у окна. Им казалось, что на высоте границы леса и камня кто-то медленно машет белым платком.
