Ярко пылают дрова в русской печи. Желто-красные языки пламени, изгибаясь над загнеткой, дотягиваются до трубы, и там, где языки пламени падают, отскакивают как живые, ярче видна густо-синяя плывущая лента дыма.
Александра Васильевна затопила печь лучшими дровами, взятыми из зимней поленницы. С веселым музыкальным шумом льется вода в чугуны, большую кастрюлю и чайник: ударяют об пол и стены ухваты: прозвенела сковорода… По избе пошел запах вареного мяса. Спрыгнула на пол молодая белая кошка с чистой, гладкой шерстью, с меланхолическими продолговатыми глазами, и очень похоже, будто глаза и ресницы обведены тушью. Кошка подбегает к ногам хозяйки не сразу: делает маленький круг, выгибая тонкую спину, смотрит Александре Васильевне в глаза, и ни звука, ни в коем случае она не станет просить и клянчить голосом. Белая кошка не ошибается: Александра Васильевна отрезает кусочек мяса и бросает в блюдце. Кошка садится перед блюдцем и ждет, когда остынет мясо. В блюдце она смотрит до того внимательно, как будто кусочек мяса сейчас превратится в живую мышь и исчезнет под полом.
Отъезд Петра Ивановича на конференцию всегда напоминает праздник. Из красного дубового ящика, пахнущего свежими яблоками, Петр Иванович достает костюм, в котором он ходит на уроки. Из кладовки приносит ботинки с калошами. Ботинки с калошами — любимая обувь Петра Ивановича, он никогда не перестает восхищаться, как поблескивает черная резина, как все еще остро пахнет каучуком!
Петр Иванович завтракает один. Александре Васильевне некогда — она складывает в потрепанный коричневый портфель Петра Ивановича еду на дорогу: отварного мяса и сала, с десяток вареных яиц, хлеба, огурцов, баночку свежего сливочного масла. Из швейной машинки достает пачечку красных бумажек, кладет на край стола.
Позавтракав, Петр Иванович пересчитывает деньги и половину протягивает Александре Васильевне. Она протестует:
— Мы же договорились: купи Володе костюмчик, портфель, ботинки.
— Есть у него и портфель, и костюмчик, и ботинки… У меня столько нет, сколько у него!
Вечером этот вопрос был обсужден, Петр Иванович был согласен, а сейчас он недоволен своим решением. Александра Васильевна как-то уж очень смешно подмигнула мужу, хитро сощурилась:
— Купи. Он, как все, новенькое наденет.
Петр Иванович сдался окончательно:
— Куплю, я же сказал. Думаешь, мне денег жалко? Не хочу в нем зазнайство воспитывать.
Он проверил, все ли уложено в портфель и белую полотняную сумку, завязанную тоненькой, крепко свитой веревочкой. Уложено было все.
