Александра Васильевна посмотрела вдоль огородов на всю деревню и заметила из бань только два дыма — у Нюры Зиновьевой и у Захарки. Еще рано, дымки появятся через два, три часа, а у некоторых и совсем к вечеру. Услышав за спиной шаги, она резко оглянулась.
— Надо ж так напугать! — сказала она Петру Ивановичу, быстро и неслышно спустившемуся по тропинке к колодцу. — Куда ты Володю дел?
— К Лоховым зашел, — ответил Петр Иванович. — Почему нарушаешь договор? — строго спросил он.
— Ничего я не нарушаю, — сказала она, довольная, что Петр Иванович беспокоится и, делая вид, что не понимает, о чем он спрашивает.
— Я же говорил тебе: без меня баню не затапливай, сделаю все в школе, приду, помогу. Ты не Володя, должна понимать. Забыла, как в Грязнухе?
— Еще что, — испуганно проговорила она, не желая и вспоминать, того, что было в Грязнухе. — Будешь топить баню, а я обед из печи достану?
— Доставай.
Сделав несколько шагов к дому, Александра Васильевна хотела вернуться, выбрать с гряды огурцов для обеда, но Петр Иванович сказал, что сам выберет. Она постояла немного, как бы размышляя: доверить Петру Ивановичу выбрать огурцов или вернуться и сделать самой? Медленно, как будто нехотя, она стала подниматься в гору. И, удивительное дело, без ведер с водой, без кошмы с листьями Александра Васильевна шла в гору как будто тяжелее…
Закрывая ворота, она увидела, как Иван Черный свернул за мостом влево и шагал, мелькая за деревьями, по дороге вдоль болота.
Перед баней к Мезенцевым заглянула Арина. Подождала Володю, несшего от бани пилу и оставшиеся дрова, на которых сверху лежал топор.
— Много воды нагрел? — спросила Арина.
— Много.
— Дементию останется?
— Останется. Пусть приходит.
— Куда ты дрова несешь?
— В поленницу.
— Лежали б около бани, чего их носить.
— Складу в поленницу.
— Все бы складывали! Шура дома?
— В магазине.
— Ну, ладно, — сказала Арина, будто простила Володе какую-то провинность. — И я в магазин схожу, у меня тоже есть деньги.
Арина любит кричать. За свой характер она часто получала от ворот поворот. Ладила она в этом краю только с Александрой Васильевной.
Рядом с домом Лоховых стоял еще один, крайний дом, в котором жили Дедуровы. Казалось бы, самые близкие соседи! Но Арина считала, что Дедуровы своим домом только свет загораживают да нарочно в Аринин огород свиней запускают.
По правде сказать, хулиганить в доме у Дедуровых некому — мужчин нет. Сама Дедуриха и четыре дочки, росшие одна за другой: старшей было двадцать два, младшей — двенадцать. Дочки рослые, белые, румяные, как пряники. Младшей ни за что не дашь двенадцать. Скажет, — в пятый класс ходит, — никто не верит.
