– Какой же дурак… – начала она, когда из-под ног у нее выпорхнуло существо, больше похожее на щенка сенбернара, чем на ребенка.
Существо в бело-рыжей лохматой кофте не по росту, с болтающимися рукавами и почему-то в шапке, заметалось возле бака, и в тот же миг голос издалека заорал:
– Ловите, уйдет!
Маруся распахнула руки и поймала кофту, шапку, брючки цвета хаки и сандалии вместе с тем живым и теплым, что находилось внутри.
– Пусти! – зашипело неопознанное существо и безнадежно дернулось.
– Так это ты – барбос? – спросила Маруся, удерживая мальчишку за плечи.
– Я Димка, а барбос вон он! – ребенок ткнул пальцем в Фильку, почему-то оказавшегося в двух шагах.
По улице к ним уже бежала заговорщицкая троица и еще какие-то люди.
– А сбежал зачем?
– Надоело все!
И столько убеждения было в высоком детском голосе, что ее руки сами собой разжались.
– Так беги!
– Поздно, они догонят! – обреченно пояснил ребенок и поправил сползающую на глаза шапку.
Преследователи уже были близко, и бежать от них, путаясь в кофте, не было никакого смысла.
– Я все испортила, да? – виновато спросила Маруся, присев рядом с малышом на корточки.
– Все! – подтвердил он, нисколько не щадя ее чувств.
– И ничего уже не исправить?
– Посмотрим! – по-взрослому заключил он и подтянул рукава. – Сначала я сам с ними разберусь.
– Да-да, – покивала расстроенная Маруся, когда, едва не сбив ее с ног, их окружила группа преследователей.
– Щенок безмозглый, – заорал Тим и вцепился в рукав кофты. – Ты ее в гроб загонишь! Она тебе не нянька, она не может постоянно тебя за руку водить.
Ребенок насупился и опустил синие глаза, вспыхнувшие недобрым огоньком.
– Дай я ему врежу хорошенько, Маш! – хорохорился Сашка, которого старательно оттесняла от пойманного барбоса девочка.
– Не надо, Саня! – Она хватала Сашку за руки и одновременно отвешивала малолетнему беглецу ощутимые подзатыльники. – Я сама! Я тебе сестра или кто?
– Ну, сестра!
– А чего ж ты мне нервы мотаешь?
– Надоело здесь! – упрямо заявил ребенок и уклонился от очередного подзатыльника.
– Всем надоело, но никто не бежит.
– А я все равно сбегу!
– Да кому ты нужен-то, кроме меня!
– Маме нужен и папе! – уверенно заявил мальчик, и старшая сестра вдруг перестала махать руками и прижала его к себе, громко всхлипнув.
– И мне нужен, ты понимаешь, барбос малолетний? Ты мне нужен! И не убегай больше, Димочка! Мы с тобой потом… вместе… когда время придет!
Маруся вдруг все поняла, глядя в плачущее лицо девочки, сжала губы и поспешила прочь в сопровождении верного Фильки. Голоса за спиной стремительно затихали, зато в горле стучало сердце и слезы сами собой просачивались сквозь ресницы. Филька плелся рядом как приклеенный и время от времени поддевал мокрым носом ее ладонь, напрашиваясь на ласку. В конце концов, она потрепала его по загривку и вздохнула:
