Я протянул связному письмо, заранее написанное нами. Парень молча кивнул головой и бесшумно исчез в темноте.
Мы стали ждать, выставив вокруг колонны посты и дозоры. Прошел час, другой… Но вот в ночной тишине зашуршали быстрые шаги, и связной снова подошел к нам. Он подал записку от Матюхина, который сообщал: приказу он, конечно, подчиняется, но должен сначала убедиться в том, что приказ этот действительно исходит от Эктова, и с этой целью высылает своих делегатов.
Дело начинало осложняться с самого начала. Уж не догадался, не пронюхал ли Матюхин о том, какие «донцы и кубанцы» идут к нему на соединение?.. Котовский и я молча ждали, что скажет Эктов, какое решение он примет.
— Где делегаты? — спросил он у связного с нотками раздражения и недовольства в голосе.
— За деревней, в яру, — ответил тот.
Эктов обернулся к Котовскому:
— Атаман Фролов, прикажите построить часть!
— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — отчеканил Котовский и молодцевато козырнул.
Через несколько минут появились матюхинские делегаты, и Эктов представил нас нашим «союзникам по борьбе с большевиками». Делегатами были два пожилых мужика и молодой парень. Уклоняясь от лишних разговоров, мы повели их осматривать «донцов и кубанцев», построенных на поляне близ дороги. Нам пришлось пройти мимо окраинных изб. Вдруг в одной из них с шумом отворилось окно, и хриплый голос крикнул:
— Сашка, да ты никак к красным подался?
Я насторожился. Сашка, молодой парламентер от Матюхина, от обиды покрыл обладателя хриплого голоса «трехэтажным» матом.
— Какие тебе красные! Это наши… Ладно, потом расскажу! — отмахнулся он и снова примкнул к нам. Его невидимый собеседник, надо думать, был вполне удовлетворен таким красочным ответом и захлопнул окошко.
Этот короткий разговор заставил нас еще больше насторожиться. Почему Сашку спросили о красных? Уж не проведали ли антоновцы что-нибудь?.. Сашку я решил взять под свое наблюдение.
Деревня спала, но я чувствовал, что за нами следили из-за каждого угла, из-за каждого забора…
Котовцы выстроились. Они стояли у голов своих коней… Парламентеры Матюхина медленно обходили фронт, пристально вглядываясь в лица, в оружие, в одежду… Один из них, хмурый кряжистый мужик с медвежьими глазками под нависшими бровями, недоверчиво хмыкнул и проговорил:
— Такой большой переход, а какие справные кони…
Сказал так, между прочим, а на его слова сразу же откликнулся другой матюхинец:
— Да, после больших переходов худеют кони-то…
