Мы почувствовали, что в сознание парламентеров закралось какое-то подозрение. При разработке операции мы, казалось бы, все мелочи предусмотрели, а тут… Минута была критической.
Я уже хотел было ответить на эти реплики, но меня опередил один из красноармейцев:
— Так мы же, братишка, две недели в лесах стояли, пока связь с вами искали! Вот кони-то и нагулялись…
Парламентеры повеселели. Они были очень довольны тем, что такая крепкая боевая часть пришла к ним на помощь, и похвастали:
— Мы тут Котовского и без вас лупили, а теперь мы ему пропишем горяченьких!..
— А ваши ребята молодцы! — признался один из парламентеров. — Экая выправка! Все одеты. И кони в седлах…
Двое матюхинцев, уезжая в лес, пригласили с собой двух «станичников». Мы послали комиссара полка Александра Захарова и командира взвода Дмитрия Симонова.
Когда я объяснил Захарову задание, в глазах его едва заметно промелькнула тревога и озабоченность.
— Как чувствуешь себя, Александр? Здоров ли?
— Все в порядке, товарищ комиссар!
— Ну, а все-таки?
— Чувствую себя хорошо… Правда, ночь не спал. А так — здоров, как всегда. В бою не болеют… Только вот… не приходилось раньше такого задания выполнять. Подскажите, что надо предусмотреть.
— Помни, к какому человеку «в гости» едешь. Матюхин — властолюбец, мечтает видеть себя на месте Антонова, мелкой лести не любит. Хитер, жесток и неглуп. Если назовешь его вождем тамбовских партизан, доволен будет… Слова «банда», «бандитизм» забудь на это время. Говори — «повстанцы», «партизаны». Если спросит, отвечай: программу «Союза трудового крестьянства» разделяем, тоже, дескать, за созыв Учредительного собрания… Встречать вас будут самогоном.
И пить нельзя, и не пригубить нельзя… Спросят о наших силах, говори: головной отряд подошел, а остальные части уже на подходе. В излишние детали не углубляйся. Пакет передай лично Ивану Матюхину и сделай все, чтобы он не уклонился от свидания с Эктовым и атаманом Фроловым. Ну, желаю удачи!.. В помощь тебе даем Симонова. Парень надежный!..
Наши «станичники» уехали, а Сашка остался в селе.
— Пойдем к батьке, — предложил он мне, по-приятельски хлопая меня по плечу. — Самогон есть!..
Я кивнул головой: «донцы и кубанцы» пока еще должны были брататься с матюхинцами.
Сашка повел меня в ту самую избу, откуда его только что окликали. Осипший мужик, с которым Сашка обменялся столь «любезными» словами, оказался его отцом. Нас там уже ждали, стол был накрыт, и среди тарелок со всякой деревенской снедью возвышалась темная бутыль с самогоном.
