— Совсем с катушек съехали! Хороводим, блин! — недовольно пробурчал обиженный Санька.
Корабль затрясся.
— Думайте! Даю задний ход! Пропади всё! — зашелестел динамик.
— Все думаем! — твердо приказал профессор.
Кругом потемнело. Тени заплясали на потолке, стенах. Несколько больших, неуклюжих, с чем-то похожими на хоботы руками оказались совсем рядом. Казалось, я чувствовал их липкие прикосновения. Они верещали и скрипели, иногда срывались на тонкий писк… и вдруг резко замолкали. Затем начиналось все сначала…
— Закройте глаза! — кричал Шевеловский. — Они не должны вас отвлекать! Думаем!
Ничего не происходит. Ничего. Неужели опять все напрасно?
Вдруг словно звуковая волна огромной мощности ударила по нашему кругу, качнув его. Бингер чуть не упал, но мы с Санькой крепко держали его.
Корабль погрузился во тьму. Только визг, щемящий сердце, раздается со всех сторон. И вдруг яркий свет, такой, что заслезились глаза. Снова тьма. Свет. Тьма. Пульсация не прекращалась ни на минуту.
Я иногда открывал глаза. Черные тени плясали вокруг нас, создав свой хоровод.
Внезапно все исчезло. Стало тихо. Освещение салона стало таким, каким его создали инженеры, — мягким и равномерным.
— Мы летим назад! Слышите? Мы летим назад! — В голосе капитана мне почудились всхлипывания. — У нас получилось! Домой!
— Вырвались! — произнес Санька.
Круг распался. Все бросились к иллюминаторам и прильнули к холодным стеклам.
— Смотрите, 3469-й рейс! Он же пролетел! Я точно помню! — кричу я, обескураженный увиденным. — Что происходит? Профессор!
— Все нормально, Иван! Все нормально! Мы летим быстрее света!
Шевеловский схватил блокнот. Стал делать исправления в бесчисленных формулах.
— Нам довелось увидеть то, что было. Это не реальный корабль. Это его фантом. Его отражение в движении. Сам корабль пролетел и продолжает отдаляться от нас, — профессор облегченно вздохнул. — Теория Эйнштейна верна, но нуждается в значительных дополнениях!
За стеклом мелькают борта межзвездных лайнеров. Один за другим. Снова и снова. Мистическая круговерть повернутого вспять времени.
— Оп-па! 2977-й! Помните? Я тогда чифир соорудил знатный. У Бингера чуть сердце не остановилось.
— А этот? 2860-й! Надин испекла торт. Хотела нас порадовать. Он лет двести не кончался. Мы потом на него смотреть не могли. — Мне безумно радостно! Хочется кричать! Мы летим домой!
Все вдруг в едином порыве бросились обнимать друг друга.
— Профессор! — орал Санька. — Я для вас столько денег украду, что до старости хватит!
