— Ребята! Шахту затопило!
Несутся по Мясницкой люди.
Мясницкая — теперь улица Кирова. Уютный душистый магазин «Чай» — китайские фонарики, самые вкусные конфеты в нарядных бумажках. Почтамт, светлый, огромный зал, и люди идут не спеша. В магазине «Свет» продаются настольные лампы под разноцветными абажурами, пылесосы и электрические машинки, в которых жарят хлеб, они называются тостеры: от подсушенного хлеба меньше толстеют.
Девочки в дублёнках. Мальчики в ярких куртках. Ноги длинные, глаза смелые. Идут себе по улице Кирова. Почему бы им не идти в своём городе, по своей улице Кирова?
А тогда?..
— Двадцатую затопило!
Аварийная комсомольская бригада прямо с танцев — на аварию. Стали откачивать воду вёдрами: если тока нет, то и насосы не работают. На вертикальной лесенке стоит живой конвейер, вёдра идут по рукам. От Серёги к Мельниченко. Милочка. Аким. Зина Шухова. И Мишка в своей беретке. Жалко, не видит его Таня Амелькина. Пусть стоит он не в шахте, а наверху, но всё равно он таскает, передаёт вёдра, не задерживает цепочку — из шахты полные, в шахту пустые.
— Как там вода?
— Меньше не становится! Давай пустые вёдра!
Долго работают. Мишку прогнали, он сидит на ящике в стороне. Почти не убывает вода. Но нельзя перестать таскать вёдра: будет прибывать вода, погубит шахту. Не прибывает — и то хорошо.
— Ура! Ура!..
Дали свет. Сразу заработали насосы. Теперь всё. Теперь не страшно.
Мельниченко ещё больше похудел за один вечер.
— Милочка, ты куда?
— А ты?
— В редакцию. Надо написать отчёт о сегодняшней аварии. Как трудились люди! Перепечатаешь? Только срочно, прямо сейчас.
— Что делать? У тебя, Мельниченко, всегда всё срочно и всё прямо сейчас.
«Глаза у неё круглые, весёлые, щёки розовые — Матрёшка и Матрёшка», — думает Мишка.
Мельниченко вдруг спохватывается:
— А где у нас Мишка? Мишка, спать!
А Мишка вот он, здесь. Он бы и до утра не ушёл, но надо домой.
Мишка давно спит на своём сундуке. Мельниченко пишет статью, передаёт Милочке-Матрёшке листки, она печатает быстро, как всегда. Хотя пальцы дрожат от тяжёлых вёдер.
Серое утро над Москвой. На тротуаре раскричались воробьи. Из депо вышел трамвай и грохочет своими пустыми вагонами.
— Милочка, сегодня придёшь на танцы?
У неё ноет спина, болят руки. Сейчас бы приткнуться где-нибудь и уснуть. Перламутровые пуговки на косоворотке у Мельниченко. Перламутровые пуговки на гармошке у Серёги.
Тряхнула головой:
— Приду.
