Тайка вцепилась глазами в то место, где начинался лоток. Среди мусора и щепок не пропустить бы рыбы!
— Кажись, щука блеснула! — обрадовалась она.
Свободной рукой вытащила из-под фуфайки шаль, придавила один конец ее левой ногой. Подумала, широко шагнула и встала правой на другой конец. Верхние углы были в руках. Сейчас забьется в ее сетях толстая серебристая рыбина.
— Тьфу! Опять щепка! Да ну, чего раньше времени горевать, до вечера-то неужто по моему краю ни одна не проплывет! Проплывет! И не одна еще!
Тайка поискала глазами солнце. Из глубокого лотка его не было видно. Но оно сияло кругом: в воде, облаках, брызгах. «До заката-то далеко!» — порадовалась Тайка и тут почувствовала под ногой какое-то шевеление. Вода вырывала шаль, просачивалась в сапоги. Судорожно скрючились пальцы. Девчонка пошевелила ими и с ужасом увидела, что ноги разъезжаются по скользким доскам в разные стороны все шире и шире и нет никаких сил остановиться. «Разорвуся!» — ахнула она и бухнулась на четвереньки. Река вырвала у нее шаль и умчала в омут. Мокрая, грязная, едва выкарабкалась Тайка из лотка.
— Да чтоб ты пересохла, проклятая! Да чтоб в тебе вовеки единой рыбины не водилось! Да чтоб тебя черти выхлебали! — выговаривала она, лязгая зубами и отжимая юбчонку.
О своей неудачной рыбалке Тайка решила никому не рассказывать. «Вот, позориться-то!» А на другой день с утра отправилась с мальчишками в колхозный сад прибивать птичьи домики. Вернулась только к обеду.
Дома никого не было. Чистили колодец на огороде. Тайка достала из загнетки горшок оставшейся с утра горошницы, похлебала всласть и побежала посмотреть, как там без нее управляются.
Колодец был общий с учительницей, и чистили его сообща. Тайкина бабушка и Евгения Ивановна стояли наверху и принимали бадью с глиной. А Тайкина мать в мужниных охотничьих сапогах залезла в колодец и наполняла ведра жижей.
— Бог помочь! — пропела Тайка и свесила лохматую голову в колодец. — У-у! Уж скоро кончите!
— Нет, поди, тебя дожидаться будем! — проворчала бабушка.
— Мамка! Какая ты грязная! — радостно захохотала Тайка.
— Отойди-ко, молодица, — отстранила ее бабушка. — Где ты моталась? Вся в репьях, как худая собака!
Мать, будто не видела Тайку, закричала свекрови:
— Мамонька, ты белу-то шалюшку на ремки изорвала?
— Шалюшку-то? Да ну, она же еще добрая.
— Она у нас в амбаре ли где?
— Ну, в амбаре. Ремки-то, на половики приготовленные, я в нее сложила. Картошку посадим, дак ткать начну помаленьку.
