Затем он обратился к Артему:
— Ну, и что сказал полковник?
— Да, ничего особенного… — отмахнулся тот.
— Надеюсь, то, что мы узнали, действительно оказалось ценным?
— Да, вполне.
— И в чем же дело? Я тебя насквозь вижу. Плохие новости? Рассказывай!
— Не то, чтобы плохие… Может статься, и хорошие…
— Ну, что там? Не тяни!
— Только что прибыл грузовик, нагруженный продовольствием и боеприпасами…
— Но это же замечательная новость! Как им удалось прорваться через окружение?
— Чудом, не иначе! Вот только груз предназначен не только для нас, но и для Вересаевки. Думаю, ты знаешь, где это находится…
— Да, двадцатью километрами севернее.
— Верно. И нам с тобой досталось почетное право доставить часть груза в это самое место.
— Это безумие! Единственная дорога, по которой может проехать машина, идет по открытой местности. Обстрелять ее не составит труда. А одна пуля из винтовки, нацеленной на бензобак, и все, конец! Сам знаешь.
— Знаю, конечно, а еще знаю, что приказы не обсуждаются. Что поделаешь? — Артем пожал плечами. — Полковник считает, что раз однажды удалось прорвать окружение, то нам с тобой это удастся вновь. Не печалься! Прорвемся!
— Ты не должен ехать. Уж лучше я один!
— Не забывай: ты тоже можешь погибнуть. Или попасть в плен. Это одно и то же, в конце концов. Да и вообще, — Артем засмеялся, — я тут старший по званию, и приказы отдаю тоже я!
— А если я не подчинюсь? Ты отдашь меня под трибунал? — дерзко улыбнулся его друг.
— Ну ладно, ладно… — примирительно начал Артем. — Пойдем уже, нас еще ожидает инструктаж.
Мария все это время молчала, слушая разговор друзей. Но на лице ее проявились невесть откуда взявшиеся морщинки, а взгляд угас.
— Вы еще зайдете сюда до отъезда? — спросила она у молодых людей.
— А как же! — заверил ее Артем. — Мы выезжаем только с наступлением сумерек. Кипяти чай, Машенька, мы сейчас вернемся.
— Не грусти, все образуется! — добавил молодой солдат.
— Ну, пошли, пошли уже! — поторопил его Артем, открывая дверь и хлопая друга по плечу.
Слушая наставления полковника, молодой солдат думал о том, что, вероятно, напрасно убеждал товарища в невыполнимости задания. Не в первый раз они оба шли на риск и не раз уже с честью выдерживали самые суровые испытания. А риск на этот раз был как нельзя более оправдан. Жители соседней деревни, так же, как и они сами, наверняка уже долгое время голодали. Сам он был вынослив и мог какое‑то время обходиться без еды, но страдания женщин и детей рвали его душу на части. Артем тоже чувствовал это, может быть, не так остро, но все же чувствовал. И все‑таки…
