Служанка, передав письмо, остановилась в выжидательной позе у дверей.
В комнате было три кровати. На двух еще лежали девицы — блондинка и брюнетка. Первая — не отличалась красотой и без косметиков выглядела вялой и отцветшей, а вторая, лет Нy, не более, свеженькая с вьющимися волосами, полными губками и неподдельными розами на щеках.
Возле, на кушетке, в хаотическом беспорядке нагромождены шелковые юбки, корсеты, чулки и т. д.
Блондинка проснулась и разговаривала, лежа в постели, с девушкой, читавшей письмо.
— От кого, Надюша? — спросила она, потягиваясь и зевая.
— Урчаев приглашает нас на пикник, — ответила Надя.
— Один? — разочарованно протянула блондинка.
— Нет, их будет трое: Сапфиров, Барков и Урчаев. На, прочти, Валюша, — и она бросила блондинке на постель письмо, а сама достала из лампы щипцы и принялась подвивать волосы. — Ты знаешь, Барков очень богатый человек и недавно продал имение. Жили из «Шато-де-Флер» говорила мне, будто он все деньги носит при себе, на груди, в замшевом мешке. Сапфиров тоже видная личность. Ты, может быть, заметила, какой у него на перстне большой солитер. Урчаев-то, положим, дрянь, у него почти никогда не бывает денег.
Блондинка прочитала письмо и, вскочив с постели, принялась тормошить сладко спавшую брюнетку.
— Маня, проснись, проснись! Та открыла глаза.
— Что тебе, Валя?
— Нужно посоветоваться с тобой: нас приглашают на пикник Сапфиров с Барковым и Урчаев.
— Мы же дали слово студентам-политехникам, — ответила Маня, зевая.
— Была охота! Как же ты не соображаешь, что эти все важные денежные гуси с весом и положением? У Сапфирова сразу можно будет занять рублей пятьдесят. Он и слова не скажет — даст; пусть только попадется к нам на крючок, уж и не отделается.
— В таком случае, побоку студентов. Пиши, Надя, согласны. Пусть возьмут с собой побольше конфект и вина.
Надюша присела к столу и быстро написала ответ. После этого позвонила служанку и велела передать записку денщику.
Девицы еще некоторое время совещались между собой, причем в разговоре деятельное участие принимала их субретка Дуня.
Надюша убрала голову и надела пеньюар; Валя тоже оделась к лицу, только Маня продолжала лежать в постели и нежиться.
Подали самовар, а к нему сливки, сухари, пирожное; разливала чай и хозяйничала горничная.
Маня, лежа в постели, пила чай с ложечки и закусывала бисквитом.
— Как хотите, господа, только я советую воспользоваться этим случаем и как можно больше выгод извлечь из него. Здесь дело идет не о простом времяпрепровождении, а о более существенном. Если это правда, что Барков носит с собой деньги…
