Мне музыка сознанье затемнила;
Меня воображение томит;
Я чувствую прохладный ветер с Нила
И вижу силуэты пирамид.
Сухая ночь безмолвствует сурово
И, колыхаясь, возникают в ней
Перед гробницей Рамзеса Второго
Не тени – нет! – лишь призраки теней.
Лицом к лицу с тысячелетней славой
Не устоять ни сердцу, ни уму,
И Сириус не белый, а кровавый
Пронзает историческую тьму.
Когда ж над обелиском Псамметиха
Вспорхнет египетская стрекоза
И африканский день откроет тихо
Свои великолепные глаза —
Кустарник вздрогнет высохший и редкий,
Мучительно похожий на эспри,
И четко отпечатаются ветки
На фоне фантастической зари.
1923 г. 5 февраля. Понедельник.
Москва
