Гостьи щебетали, болтали глупости — впрочем, на фоне красоты окружающей жизни слова теряют свою ценность. Она не сразу, но со временем поняла, почему иностранцы кажутся людьми легкомысленными — тяжелые мысли, что обычно ворочаются в голове, от тоскливого пейзажа, который постоянно перед глазами.
Хозяин, Мишин дедушка, стоял у ворот и махал рукой, как глава государства на параде.
Гостьи, решившись пройти пешком, уже топали по траве, бренча золотыми ножными браслетами.
Иван Петрович не кинулся навстречу, как поступали в прежние времена председатели колхозов перед иностранцами.
— Здравствуйте, — сказал он, когда они подошли. Он посмотрел на Катерину Николаевну: — А вас я еще во-он там узнал. Саша на вас похожа.
Она кивнула, чувствуя, как отпускает напряжение последних дней.
В гостиной, которая вполне могла сравниться с малым каминным залом особняка ВИП-Дам, стоял стол, сколоченный из толстых плах, будто бревно распилили вдоль и больше с ним ничего не делали. Подле него с двух сторон стояли лавки из таких же бревен.
— Вот за этим столом, — тихо сказал Иван Петрович, — справим свадьбу Саши и Миши. Как, годится? — Он испытующе посмотрел на Катерину Николаевну.
Она понимала, что вопрос не в том, годится ли стол, он в ином. Она кивнула:
— Годится.
Иван Петрович подмигнул ей:
— Миша — замечательный парень. Саша понимает. Между прочим, это ее… гм… проект. Стол для пира. А Миша стачал эту махину.
— Ка-ак? — воскликнула Катерина Николаевна так громко, что индийские дамы повернулись к ней. Они ждали, что она сейчас переведет им что-то особенное.
Но она не перевела.
На столе стояли фарфоровые мисочки, полные меда, будто на дегустации. Из узкого стакана торчал пучок одноразовых деревянных лопаточек.
— Прошу вас, — указал на них Иван Петрович, — мед с разных цветов. Малиновый — от простуды, мятный — болеутоляющий, одуванчиковый — при гипертонии, от бессонницы. Он быстро кристаллизуется. Черничный, яблоневый…
Галия переводила, дамы ахали.
Иван Петрович выставил в большой миске медовые соты, шарики пыльцы.
Галия подошла к Катерине.
— Переведешь? Я не знаю даже по-русски, что такое перга, забрус. — Она поморщилась.
— Конечно, — сказала Катерина Николаевна. — Я проверяла Сашин перевод для рекламного проспекта. Иван Петрович привозил все это в Коломенское, на ярмарку меда. Перга, чтобы ты знала, — это цветочная пыльца, которую собрали пчелы, но еще не обработали. А забрус — можно сказать, крышечки от сотов. Они здорово помогают, если нос… протекает.
