Ты – моё проклятие - Лина Манило

Клим.

Папка падает на идеально пустой стол, и я смотрю на неё несколько мгновений. В ней всё, что мне нужно на этом этапе жизни, но я не решаюсь её открыть. Оттягиваю удовольствие, а напряжение буквально искрит на кончиках пальцев. Какого хрена я так волнуюсь?

– Клим Петрович, будут ещё распоряжения? – флегматично интересуется начальник моей охраны, а я отрицательно качаю головой.

– Нет, иди. Но далеко не отлучайся, скоро можешь понадобиться.

Арсений коротко кивает и покидает мой кабинет, а я провожу рукой по прохладному пластику тёмно-зелёной папки. Как долго я этого ждал – годы. Сколько лет прошло? Ровно восемь, но ненависть моя стала, кажется, ещё сильнее. Она сжирает меня изнутри, но неплохо мотивирует. Если бы не она, я бы точно не добился всего того, что имею сейчас. Деньги, бизнес, бабы всех мастей в моей кровати и испепеляющая злость, от которой мне не избавиться никогда.

Ненавижу.

На папке криво наклеенная надпись: «Нечаев», и только от одного звука этой фамилии бросает в дрожь. Этот сбитый лётчик ещё не знает, чем ему придётся пожертвовать, чтобы спасти свою никчёмную душонку, но я с удовольствием ему расскажу. Вернусь в его жизнь и расставлю все фигуры на доске именно в том порядке, который нужен мне.

Господи, как долго я этого ждал. Все эти годы засыпал и просыпался с одним едким, как кислота, желанием: уничтожить. Раздавить, как клопа, чтобы одна вонь осталась. Как известно, если чего-то сильно хочешь, оно обязательно случится. Рано или поздно – главное, уметь ждать.

Открываю папку, но тут же захлопываю её. В горле пустынная сушь, и я резко встаю из-за стола, чтобы налить себе стакан виски. Блядь, где же эта чёртова бутылка? Меня штормит так, что перед глазами всё плывёт, а руки мелко-мелко дрожат, будто бы я бухал пару суток напролёт.

Когда бутылка наконец-то находится, лью на дно стакана внушительную порцию и залпом осушаю. Алкоголь раздирает горло своей терпкой горечью, огненной рекой проходится по венам, и становится будто бы легче. Я ведь не планировал сегодня пить – слишком важный день, но иначе не справлюсь. Слишком тяжело на сухую смотреть эти долбаные фотографии. Невыносимо. И ведь ударило наотмашь с такой силой, стоило только одним глазом посмотреть, что дух вышибло напрочь.

Просто я не ожидал, что первой в папку положат фотографию Маши. Сколько бы лет не прошло, а я всё так же реагирую на неё, и ничего с этим поделать не могу.

Наливаю себе ещё немного, возвращаюсь к столу и, набрав полную грудь воздуха, ныряю в содержимое папки, как в студёную воду – до перекрытого дыхания и боли под рёбрами.