Я чувствую себя усталой и раздраженной. Меня начинают одолевать страхи.
— Ты что, с ума сошел? Да здесь даже крыши нет!
— Домовладелец отремонтирует крышу, когда будет подписан compromis de vente[8], — говорит Лизи. — А также все окна и переднюю дверь.
— Представляешь, каково будет расти в таком месте, — говорит Тобиас. — Настоящее приключение!
— Чепуха. Это слишком опасное место для ребенка…
Не договорив, я закусываю губу: два дня назад я подписала документ, который уполномочил больницу записать в карточке моего ребенка: «Не реанимировать». Что в этом месте может представлять для нее большую опасность, чем я?
Лизи выводит нас из дома к группе построек на одной из сторон подковы вокруг двора. Мы рассматриваем винный пресс, по бокам которого стоят две дубовые емкости для вина, каждая размером с гостиную в квартире большинства людей.
Тобиас взбирается по остаткам ступенек и заглядывает в емкость.
— Пахнет виноградом. И внутри все покрыто высохшим соком и выжимками фруктов.
— Когда-то здесь была винодельня. Она разрушилась, но винный пресс и бочки удалось сохранить. Ниже, по южному склону этого холма есть виноградники. Они когда-то принадлежали Ле Ражону. Но теперь — нет. Здесь осталось несколько виноградных лоз, но земля на самом деле расположена слишком высоко для производства вина.
— А сколько всего земли относится сейчас к этому участку?
— Где-то десять гектаров. Не так уж много. И большинство ее — это maquis, заросли кустарника.
— Мне не верится, — говорит Тобиас, — что за эти деньги можно получить так много. Мы могли бы организовать здесь музыкальный фестиваль.
Лизи ведет нас по каменистой тропке мимо каких-то развалин, мимо сада с низкорослыми фруктовыми деревьями и аккуратных грядок, перекопанных и незасаженных.
— Огород, — говорит она. — Есть один местный житель, который имеет право использовать половину его до конца года. Вы можете выращивать овощи на второй половине.
— Овощи… — мечтательно говорит Тобиас. — Ну конечно, овощи.
— А хотите увидеть самый лучший вид?
Даже в это время года на склоне холма пахнет чабрецом и лавандой. Приходится идти по тропинке, пока она постепенно не исчезает, после чего уже нужно карабкаться по голому каменному склону. А в самом конце оказываешься на вершине большого утеса, откуда открывается панорамный вид на окружающие холмы. Как будто стоишь на вершине мира.
— Отсюда с одной стороны видны Пиренеи, а с другой стороны — это направление на Средиземное море, — говорит Лизи. — Правда, красиво? Первозданность, красота, свобода. Я бы хотела умереть здесь.
