— Говорливая, наверное, соседка? — спросил я, уже зная, кто приходил.
— Да нет, — сказала сестра. — Просто она услышала, что ко мне кто–то пришел, и поинтересовалась, кто. Соседи знают, что у меня в Москве никого не осталось.
Нет, если бог не дал ума с рождения, его не будет и под старость. Танька и в детстве была простушкой, открытой всем нараспашку. Наверное, потому и замуж до сих пор не вышла в свои двадцать восемь лет, что в наше время никому не нужны простодушные дурочки! Но она была моей сестрой и я ее любил. А соседка из десятой квартиры была еще той стервой. Наверняка она за небольшое вознаграждение стучала на сестру одному из моих бывших клиентов. Уж не знаю, какого черта им всем здесь нужно после моей смерти, но уходить просто так было теперь нельзя. Из Таньки после этого всю душу вытрясут, а правдоподобно соврать у нее не получится. Значит, нужно было немного задержаться, тем более что я, скорее всего, больше никогда не увижу сестру. Не знаю, как я устроюсь у эльфов, но вряд ли они мне сюда будут организовывать экскурсии.
— Да, совсем забыла! — сказал я, доставая из кармана брюк серьги. — Это Александр где–то достал для вас. Клейма на них нет, но это чистое золото и старинная работа. По каталогам они нигде не проходят, поэтому к вам претензий быть не должно. Подарок и память о брате, а где он их взял, вам неизвестно. Только спрячьте их хорошенько и здесь не носите. Таня, вы меня чаем не угостите?
— Сейчас сделаю! — засуетилась она. — Только у меня к чаю одни конфеты.
— Пойдут и конфеты, — заверил я. — Я сегодня улетаю из России и не знаю, когда вернусь.
Мы посидели за чаем минут двадцать, после чего я начал прощаться. Татьяна даже прослезилась и перешла на «ты».
— Ты сама не представляешь, как меня выручила! — сказала она, провожая меня в прихожую. — Жаль, что улетаешь! Мы могли бы дружить: ты мне прямо как сестра!
— Может быть, когда–нибудь вернусь, кто знает? — в утешение ответил я. — Адрес твоих стариков в Воронеже я знаю. Слушай, у Саши в серванте были темные очки. Не подаришь?
— Сейчас принесу! — сорвалась с места Таня.
Отсутствовала она целых пять минут, но вернулась со жменей темных очков в руках.
— Вот, забирай! Эти покупал брат, а остальные в разное время выбирала я. Вот это фотохромные, эти стекла поляризуют свет. А вот зеркальные — можно в упор смотреть на собеседника, и он не увидит твоих глаз. Бери все, я себе еще куплю.
Пожав плечами, я сложил оптику в боковое отделение сумки, поцеловал сестру и вышел из квартиры. Она была на третьем этаже, поэтому я не стал пользоваться лифтом. Остановившись между первым и вторым этажами, я вынул из сумки беретту и засунул ее сзади за пояс брюк, поставив перед этим пистолет на боевой взвод. Не слишком удобно, но это единственное место, где оружие прикрывал жакет и его можно было носить скрытно. Сумка для моих целей не подходила совершенно. Повесив ее через плечо и слегка выпятив грудь, чтобы не натягивать сзади жакет, я открыл дверь подъезда и пошел к выходу со двора. Страшно не хотелось встревать в какие бы то ни было разборки, но и бросить сестру я тоже не мог. К тому же, в отличие от прибытия сюда, уход требовал моего личного участия, времени и уединенного места. А вот и улица. Если это все мои фантазии, и соседка зашла просто почесать языком, меня сейчас никто не тронет, а если нет…
