- Я хочу тебе сказать, - начал он, - что это самый счастливый день в моей жизни.
Лори положила голову ему на плечо.
- Я знаю, - тихо сказала она.
Гин отпил шампанского из бокала.
- Может быть, когда-нибудь мы приведем сюда своих детей, покажем им эту реку и скажем, что...
Лори отдернула руку. Гин взглянул на нее, она была чем-то обеспокоена и расстроена.
- Что с тобой, что случилось? - спросил Гин.
- Ничего, - ответила она, пытаясь улыбнуться.
- Ну хватит, Лори. Теперь нет места тайнам. Мы поженились. Ты - моя жена. Я должен знать, что тебя огорчает.
Она наклонилась и поцеловала его. Ее щеки зарумянились от возбуждения и выпитого шампанского.
- Нет, нет, действительно ничего, - сказала она. - Думаю, я просто устала. Я хочу переодеться и отдохнуть. Все прошло замечательно, это был сказочный день, но я чувствую себя совершенно обессиленной
- Хорошо, давай вернемся домой. Матье отвезет нас?
Они вышли на улицу. На гравиевой подъездной дорожке перед баром стоял автомобиль - черный "флитвуд". Матье тихо и невозмутимо сидел за рулем. Увидев их, он вышел и открыл заднюю дверцу. Лори села в машину, Гин задержался на минуту.
- Матье, - сказал он, - надеюсь, мы станем друзьями?
Гин увидел свое искаженное отражение в зеркальных солнечных очках Матье; тот ни знаком, ни жестом не дал понять, что услышал его слова. Он флегмагично стоял, ожидая, когда Гин сядет в машину. Затем закрыл дверцу, сел за руль, включил мотор, и они плавно поехали.
Поскольку Гин был сильно загружен на работе, они решили провести первые пару недель их медового месяца в особняке Сэмплов. Как только он немного освободится, они отправятся на две недели на горнолыжный курорт, а по возвращении подыщут себе дом недалеко от Вашингтона.
- Вы можете жить здесь сколько хотите, - сказала миссис Сэмпл. - Места достаточно и для вас, и для меня, и даже для моей будущей маленькой внучки.
- Я надеюсь, первым будет сын, - сказал Гин, но миссис Сэмпл только засмеялась. Казалось, она абсолютно уверена, что первой родится девочка.
Машина проехала по дубовой аллее и, скрипнув шинами по гравию, затормозила перед домом. Матье открыл дверцу, они вышли из машины. Дом по-прежнему казался Гину мрачным и неприветливым, но он надеялся, что скоро привыкнет к нему. Минуя портик с колоннами, они вошли в просторную темную прихожую, стены в которой были увешаны африканскими копьями и щитами и рисунками на бычьей коже. Черная дубовая лестница вела на второй этаж. Свет проникал в прихожую через витражное окно и разноцветным узором ложился на пол и стены.
