Идол прошедшего времени | страница 121
— Златокудрый малыш? — оживился Кленский. — Как на картинах старых мастеров? Они, знаете ли, именно так и изображали Амура.
— Уж не знаю, насколько златокудрый… Как я поняла, рыжий толстый мальчик с очень розовыми щеками. Золотушный, наверное. Диатез и третья стадия ожирения. Нынешнему ребенку, будь у него такие перетяжки, как на картинах ваших мастеров, врачи тут же прописали бы диету…
— Уж не два ли колчана было у этого мальчугана в руках? — Кленский рассеянно наблюдал за аккуратными, рассчитанными движениями Китаевой.
— Два ли колчана? О чем это вы, Владислав Сергеевич?
— Разве не помните? — усмехнулся журналист. — Помните, одна стрела этого мальчика поселяет в сердце человека любовь? Другая — любовь убивает.
— Кажется, именно про два колчана Коля и рассказывал, — заметила Вера Максимовна. — Мальчик — большой фантазер… это всем известно!
— Один мальчик большой фантазер, другой мальчик большой фантазер… — пробормотал Кленский.
— Фантазер? О ком это вы? — Прерывая беседу Веры и Кленского, к столу подошел Филонов.
— О Коле, — усмехнулась Китаева. — Ребенок утверждает ни мало ни много, что видел в лесу Купидона. А Владислав Сергеевич — дриаду… Фантазеры наши…
— Ну, Колю-то точно давно бы надо отправить домой, — вздохнул Филонов. — Ребенку здесь делать нечего.
Коля, сын Корридова, очень скучал без сверстников. Со взрослыми было невероятно скучно. Поэтому Коля очень любил фантазировать. Любил придумывать. И если он что придумывал, получалось как наяву…
Толстый мальчишка поразил его воображение своими игрушками.
Коля тоже делал игрушечные луки и стрелы. Получалось неплохо — стрела, сделанная из прутика, улетала метров на тридцать.
Но лук, который был в руках у того толстопузого малыша, не шел ни в какое сравнение с Колиным оружием.
Правда, пухлый мальчишка, нагишом разгуливавший по лесу, немного смущал Колю такой раскованностью. Все же Коле уже было семь лет, и он разбирался, что прилично, а что нет. Но… «Хоть такой друг… лучше, чем ничего», — рассудил Коля.
Увы, Колю отправили домой еще до того, как он успел подружиться с этим мальчишкой.
Глава 11
Боль в сердце не проходила, и Кленский к ней привык. Отныне он был уже одержим мечтой догнать ее. Догнать наконец эту женщину… Эту вечно ускользающую от него зеленоглазую Виту.
Однако очередной его путь к Купели Венеры оказался на удивление долгим: Кленский вдруг заблудился. Хотя знал он здешний лес уже довольно неплохо… Проблуждал почти больше часа — и внезапно остановился.