Стиммли так же безупречно говорил по-итальянски.
— Мне передали, синьор Д’Анджели, что вы хотели видеть господина Линднера. Я принял все дела, которые он вел.
— Имеется в виду нечто необычное — вклад, сделанный перед войной и не тронутый до сих пор.
Стиммли вяло кивнул.
— В этом нет ничего необычного, синьор. В то время многие искали спокойную гавань для…
— Необычным было не время, — нетерпеливо прервал его Стефано, — а само содержание вклада: это большая коллекция драгоценностей, стоящая многих-многих миллионов лир.
— Вот как? — Стиммли удалось изобразить удивление, словно речь шла о том, что ему следовало знать, однако он не знал.
— Коллекция принадлежала моей матери… она была известна как Коломба. Дело в том, что я пришел потребовать ее.
Стиммли бесстрастно смотрел на него с едва заметной улыбкой.
А почему бы ему так не смотреть? Это было частью легендарной швейцарской осторожности, нигде так не проявляющейся, как в банковском деле. Это было также и для его, Стефано, защиты, напомнил он себе, чтобы никакой самозванец не смог украсть его наследство.
Однако, несмотря на все его справедливые напоминания, Стефано почувствовал первые признаки беспокойства. А именно, каким образом он обоснует свое право? Были ли оставлены письменные инструкции в банке, объясняющие условия изъятия коллекции, или Коломба полагалась только на Линднера?
Прежде чем вдаваться в детали, Стефано подумал, что проще обратиться к человеку, которому они уже были известны.
— Вы можете связаться с господином Линднером? Он все объяснит.
— Мне жаль, но это будет очень нелегко. Он неожиданно оставил службу в прошлом году и уехал из страны.
— Неожиданно? Уехал?
— Да. Совершенно неожиданно. Поднялся и поехал в Америку. Видите ли, он вдовец с дочерью. Она вышла замуж за американца из дипломатической миссии, которая размещалась здесь во время войны. Когда мужа вновь отправили в Вашингтон, Линднер поехал за дочерью.
Нервы Стефано не выдерживали. Воображение давало пищу для самых худших подозрений. Банковский служащий, которому вверили драгоценности на миллионы долларов, внезапно оставляет работу и плывет за океан. Он больше не мог себя сдерживать. Опустив руку в карман, он вытащил маленький шарик шерсти и развернул его. Верхняя часть флакона лежала на краю стола Стиммли.
Брови банковского служащего чуть поползли вверх. Скороговоркой Стефано объяснил значение предмета, как опознавательного ключа, первоначальное условие необходимости одновременного присутствия его брата и логику, подсказывающую предъявить свои права на драгоценности, так как брат пропал и его можно считать умершим, и что его половина флакона исчезла вместе с ним. Чтобы подкрепить свое требование, Стефано представил письмо, написанное Бранкузи, и его свидетельство о крещении.
