Толпа ответила одобрительным гулом:
— Долой Москву!
— Долой захребетников!
— Сами с усами.
— Мы не колония.
— Нам Россия не указ.
Дождавшись, пока стихнут аплодисменты, оратор приветственно помахал рукой и спустился по лесенке с трибуны.
— Будешь выступать? — шепотом спросил Завитушный.
— Может быть.
— Погодишь?
— Посмотрю, как дальше дело пойдет.
Следующий оратор, в отличие от своего предшественника, оказался мямлей, и вдобавок говорил так, словно у него полон рот горячей каши, которую он не может выплюнуть.
Главное же — вместо того, чтобы говорить на единственную волнующую народ тему — о том, кто должен нынче стоять у руля государственной власти в Карачаево-Черкесии, — оратор начал с охаивания порядков в нынешней России, где он, по его словам, недавно побывал.
— Про нас говори, мужик, Россия далеко, — попытались его из толпы образумить, но оратор не внял голосу разума.
Россия теперь — это сплошное болото, заселенное лягушками, — витийствовал он. — И власти настоящей там нет. Всем командуют коррумпированные чиновники…
— Эй, погоди, милый человек, — неожиданно перебил оратора старик, стоявший рядом с трибуной. Опершись на суковатую палку, он внимательно слушал выступающего.
Папаха старика выцвела от времени, морщинистая кожа на лице от старости обвисла, но глаза-буравчики смотрели живо и весьма хитро.
Оратор поперхнулся на полуслове. На Кавказе принято оказывать старшим внимание.
Он наклонился вниз:
— Чего тебе, отец?
— Если начал гутарить по-русски, — он назидательно поднял палку, — то и продолжай по-русски.
— А я как говорю?
— А кто тебя знает, как. Говоришь ты непонятно. Вроде не по нашему. Может, из Израиля приехал?
Толпа развеселилась.
— Что тебе непонятно? — спросил оратор, скрывая досаду.
— Ты объясни мне, милый человек, что такое кора… кора…
Выступающий растерялся:
— Какая кора, отец? Не говорил я ни про какую кору.
— Ну, как же. Я не глухой, слава богу. Своими ушами слышал, как ты только что говорил: все, мол, чиновники в России кора… кора…
— Коррумпированные, — догадался выступивший и вытер вспотевший мгновенно лоб.
— Во-во, — закивал старик. — кора эта самая. Что она обозначает?
— Коррумпированность означает продажность. Я сказал, отец, что в России все чиновники продажные. За денежки они готовы продать все что угодно — и родину, и мать с отцом, и правду-истину.
— Так и говори — мол, продажные чиновники. А то — кора да кора. Какая кора? На дубе, что ли?
Старика поддержал общий хохот.
