Сам Владимир Хубиев по неизвестной причине на совещании отсутствовал.
Присутствующие почтительно ожидали, пока приезжее начальство обговорит между собой какие-то свои, возникшие на ходу проблемы.
— Уверяю тебя, у него еще остались рычаги власти в республике, — шептал Степашин.
— Какие к черту рычаги? — возражал Волошин. — Посмотри, все морщатся при его упоминании. И на выборах прокатили.
— Это и хорошо, Александр Стальевич.
— Как тебя понимать?
— Очень просто. То, что прокатили, что морщатся, означает только одно: теперь он здесь никому не по вкусу.
— Спасибо, объяснил.
— Дослушай, чудак. Каждый будет рад выбрать именно его в председатели совета, только чтобы насолить противнику. Ну, теперь сечешь?
— Хитро придумано метро. Мне бы такое и в голову не пришло, — признался Волошин.
Степашин пожал плечами:
— Обыкновенная дипломатия.
— Скорее политика «разделяй и властвуй».
— Это как тебе будет угодно.
— Может, ты и прав.
— Главное же в том, что Хубиев — наш человек, — заключил Сергей Вадимович. — Многократно проверено. Он всегда будет прислушиваться к федеральному руководству.
— Таких здесь навалом, — возражал Волошин. — И возьмут недорого. Дешевле твоего Хубиева.
Присутствующие начали проявлять признаки нетерпения.
— Товарищи, давайте сделаем небольшой перерыв, — находчиво предложил Степашин.. — помещение проветрим — дышать нечем, честное слово. Разве можно столько курить?
— Можно, — весело ответил за всех Завитушный.
Семенов добавил:
— Конституция не запрещает.
Степашин и Волошин, пригласив с собой Матейченкова, направились в дальнюю комнату, где находился телефон, по которому Иван Иванович каждую ночь звонил в Москву, домой.
* * *
Коридор, по которому шли Верховный шейх и Заячья губа, казался последнему бесконечным.
Овальные двери-люки, ровной шеренгой идущие по обе стороны коридора, все как одна были заперты, и отпереть их мог только всевластный хозяин помещения. Из-за одной из них отдаленно доносились, едва пробиваясь сквозь слой звукоизоляции, пронзительные женские взвизгивания и взрывы смеха. Верховный шейх неодобрительно покачал головой, а Заячья губа сделал вид, что не обратил внимания, хотя ему смертельно было любопытно, что происходит там, за дверью.
За поворотом перед дверью, похожей на вытянутый эллипс, Верховный остановился и нажал пальцем на только ему одному известную точку, и дверь гостеприимно отворилась. Когда двое вошли в кабинет, дверь сама за ними бесшумно захлопнулась.
