Только тогда Витя узнал, что его старший брат остался в прикрытии. Он крепко сжал зубы, едва сдерживаясь, чтобы тут же не открыть огонь по фашистам в помощь Михаилу. Но он не делал этого, потому что понимал, что тем выдаст врагу расположение основной группы.
Так, в мучительном бездействии, провели некоторое время партизаны.
Иван Яковенко достал бинокль, и некоторое время вглядывался в сторону грейдера «Станица Луганская — Нижнее-Ольховка».
Наконец, сказал:
— Нет — туда не пойдём…
Витя Третьякевич проговорил с пылом:
— Но как же так, Иван Михайлович. Ведь мы же договорились в сторону Митякинского леса прорываться.
— Но теперь всё переменилось, — напряжённым голосом ответил Яковенко. — Там местность просматривается. Всё открыто. Мы будем бежать, а нам в спину со стороны хутора станут стрелять…
— Может переждать? — предложил другой боец. — Под прикрытием темноты и прорвёмся.
— Нет… мы не можем здесь дольше оставаться. Немцы могут нас обнаружить.
И действительно — небольшая группа вражьих автоматчиков отделилась от основной массы и начала прочёсывать кустарники именно в сторону залёгших партизан.
— Но ведь мы потом ещё вернёмся? — спросил Виктор.
Яковенко ничему ему не ответил, но отдал окончательный приказ:
— Отходим.
* * *
Отряду прикрытия, который возглавлял комиссар партизанского отряда Михаил Третьякевич, ещё некоторое время удавалось сдерживать врагов. Но всё же немцы и полицаи перешли речушку наверху течения, и начали зажимать отряд в кольцо.
Надо было немедленно отходить. Идти к основному отряду, значило выдать их расположение, и поэтому решили спускаться вниз по речушке. Пригибаясь, побежали.
Чувства были тревожными и счастливыми — ведь фашистам так и не удалось никого из них хотя бы ранить.
Отошли на 150 метров, там опять залегли, но уже не стреляли. Ожидали, что, быть может, всё-таки подойдут остальные…
Несколько раз, то один то другой боец выползал на разведку, но так никого и не нашли. Зато фашисты шастали поблизости, и могли на них напороться. Так что, провождав до 11 часов вечера, решили всё-таки идти к Митякинскому лесу.
Рыбалко подбадривал остальных:
— Ну ничего, в Митякинских лесах со мной не пропадёте. Помните, что я сам оттуда родом. Как переправимся через речку Деркул, так попадём в такие места, где каждая тропка, каждое деревцо мне ведомы…
* * *
А ещё через несколько часов, отошедший на значительное расстояние от хутора Пшеничного, поредевший партизанский отряд под командованием Яковенко, залёг в небольшой балке. Протекавший там когда-то ручей давно высох.
