Ничего себе «осторожнее». Страх, стремление к самозащите овладели Осиным.
— Какие у вас отношения с Рублевским? — неожиданно спросил Стышко.
— С каким Рублевским? Я не знаю такого, — дрогнул голос Осина, когда он произнес «не знаю».
Старший оперуполномоченный достал две фотокарточки и положил их перед Осиным.
— Вот с этим старшим лейтенантом Рублевским, с которым сидите за одним столом на почте.
— Не помню, — отодвинул снимки Осин. — Мало ли кто там мог рядом подсесть.
— И вчера вы встретились с ним на улице Свердлова случайно? — продолжал Стышко.
Осин потупился, не успел ответить. Вошел Плетнев.
— Для чего хотели вручить этот конверт Римме Савельевой? — резко спросил он.
— А?! — привстал Осин.
— Сядьте. И не морочьте голову, — повысил голос Дмитрий Дмитриевич. — Учтите одно: без улик и подтверждений вашей преступной деятельности мы бы не разговаривали с вами. Вот ордер на ваш арест.
…Родился Георгий Осин в Харькове в 1915 году. Семья жила обеспеченно. Отец Георгия, инженер мельничного производства, оборудование которого в первые годы Советской власти поставлялось из-за границы, не раз выезжал в Германию. Последний раз он отправился туда с группой специалистов в 1938 году и при возвращении был арестован. Его уличили в валютной контрабанде и еще в каком-то государственном преступлении, неизвестном Георгию Осину. В то время он молодым лейтенантом начинал командирскую службу в армии, и скрыть арест отца ему было невозможно — вызывали из части к следователю. А тут еще у лейтенанта Осина случился скандал в ресторане, названный в официальных бумагах «пьяным дебошем». Георгий отсидел десять суток на гауптвахте и вскоре распрощался со службой «за недостойное для командира Красной Армии поведение». Про себя же Осин считал причиной увольнения в запас не скандальный проступок — видел в нем лишь повод, — а более серьезную основу, связанную с арестом и осуждением отца. Не смущаясь, Осин при случае говорил о себе: «лишенец в запасе». Такое он произносил чаще, когда крепко выпивал, и тогда разбудораженный рассудок его мучила горечь перенесенной обиды. В одни из таких моментов ему встретился пожилой «душевный» человек в очках на остреньком носу, с которым за рюмкой, платя откровенностью за откровенность, поделился своей «лишенческой» долей. Этот человек, назвавшийся Климом Климовичем, ловко использовал недовольство подпоенного лейтенанта в запасе, который к тому же испытывал постоянную нужду в деньгах, привлек его за подачки к выполнению безобидных с виду поручений, оказавшихся шпионскими.
