– То есть, ваше высокородие, поезд по ней прошедши.
– Да что же это она?
– А по глупости, ваше высокородие. Дело, конечно, женское.
– А ребенок?
– И ребенок погиб, при ей бывши.
Была минута молчания, и как будто преклонение перед горем побеждало не одну черствую душу, но начальник уже справился и наставлял швейцара:
– Не «при ей» надо говорить, а «при ней». Ступай.
От ворот доносились крики сторожа к вагоновожатым:
– Пропуск! Предъявляй пропуск!
Начальник мягко улыбался этому порядку, и на минуту в душе его опять пронеслась легкая радость удовлетворения.
VIII
– Это что же? – вдруг спросил студент, заслышав в коридоре страшный шум.
– А?! – вскочил, прислушиваясь, начальник.
– Возня в коридоре, Василий Иванович…
– Драка…
– Вр-решь! – слышалось из коридора. – Не такие цепи рвали.
Это Минаев проталкивал стену из трех швейцаров, загородивших ему дорогу в кабинет начальника.
Начальник вскочил, отворил дверь:
– Что тут такое?
Швейцары несколько отступили, чтобы объяснить начальнику, в чем дело, но Минаев рванулся через ослабевшую живую цепь людей и ринулся прямо в кабинет.
Начальник попятился в кабинет и рухнул в мягкое кресло.
Минаев, покрывая весь шум своим сухим голосом, спросил начальника:
– Глядеть в глаза можешь?
Начальник чуть разогнулся за креслом и хотел что-то сказать, но Минаев еще раз ударил своими краткими прикованными словами:
– В глаза. Прямо. Не моргай.
– В-вы… успокойтесь… – ежился начальник.
– Я спокоен. Я свободен. А ты, брат, не уснешь…
Тут неистово задребезжал телефонный звонок, и начальник, обрадовавшись законному предлогу, кинулся к будке, которая была рядом с креслом.
Начальник надрывался, он как-то азартно ел воздух словами в телефон.
– Нет, нет! – кричал он. – Даже больше! Я долго терпел, но теперь скажу: надо улучшить их положение. Наградные к пасхе надо увеличить.
Минаев то слушал этот разговор, то придвигался к окну и нервно наблюдал за какой-то новой жизнью на дворе парка.
А начальник кричал в телефонную трубку: «Нет, нет! Я не могу ручаться, не могу, – я по опыту знаю, что могут быть неожиданности».
И потом, после сухого скрипа ответных фраз, он облегченно заключал:
– Ну вот великолепно, великолепно. Благодарю вас.
Минаев подвигался ближе к окну.
Начальник сиял.
С улыбкой подходил он к Минаеву:
– Ну вот, видите: управление…
– А вы видите? – остановил Минаев начальника, указывая рукой из окна на трамвайный двор.
Из парка выходила партия резервных вагонов для усиления утреннего движения, но с хрустом затормозилась, остановленная собравшейся толпой на стрелке.
