И сквозь дым папиросы он мечтательно-протяжно командовал конторщику:
– Представить на повышение. Ну, все?
– Никак нет. Еще есть.
– Ну, да что там?
– Слесарь Васин ездил по двору безо всякой на то надобности.
– Выговор и двухнедельное предупреждение, – уже совсем не задумываясь, диктовал начальник конторщику.
Загудел гудок, и черная толпа снялась и тронулась из трамвайных сараев.
– Ну, как у вас подъемки вагонов? – на ходу спрашивал начальник мастера.
Малецкий захлебывался от удовольствия и докладывал:
– Мы добились того, что при меньшем составе рабочих поднимаем вагонов в четыре раза больше, чем прежде.
– Да, вот это система учета. Она великолепна.
– Да, да. Это научно, это экспериментально, – вставлял подходивший студент. – Знаете, это почти по Тейлору.
– Слушайте, Малецкий, у вас великолепное техническое чутье. Вы какое получили образование? – спрашивал начальник.
VI
Толпа рабочих задержалась на дворе. А сторож урезонивал ее: «Господа, проходите, не задерживайтесь. Вы, вестимо, что за товарища, а нас штрафуют».
Начальник издали смотрел на черную толпу людей и рассеянно обратился к Малецкому:
– А все-таки этот случай…
И не докончил фразы. Задумался.
Малецкий сочувствовал этому навернувшемуся раздумью начальника и просил:
– Передайте «от лица, пожелавшего остаться неизвестным».
– Догадаются, догадаются все же… – льстил самолюбию начальника Малецкий.
– Ну пусть, пусть, – вздыхал начальник. – Я ведь в конце концов скрывать не буду: всякое несчастие меня трогает.
VII
День улыбался, день стоял, день бурлил весенним молодым задором.
Земля наряжалась. В воздухе слышны были песни, кверху поднимались молодые земные гулы, с неба лилось торжество, миллионы быстрых лучей новой верхней радостью венчали землю.
В душных клетках-корпусах, как всегда закованные на всю жизнь нуждой и заботой, тянули трудовую повинность рабочие.
А в верхних этажах жизни послышался говор о природе, здоровье, радости, игре и красоте.
– Да, да… – говорил начальник.
– Надо бы как-нибудь…
– Чего?
– А эту… ее-то…
– Кого?
– А эту… сожительницу… устроить… убитого-то сожительницу…
– Слушайте, да мы же можем ей действительно многое посоветовать и помочь.
И начальник энергично нажал кнопку.
Вбежал швейцар.
– Федор, вы не слыхали о сожительнице Прохорова, убитого?
– Так точно. Только что он не женатый, извините, он, живши с «самой»…
– Я спрашиваю: где она?
– В «Листке» еще было прописано: так что бросившись самовольно под поезд.
– Что?! Покончила с собой?
