На краю стола стояла пепельница со смятым в гармошку окурком тонкой дамской сигареты. Ворохов представил, как Валентина нервно давит его, еще раз пробегает глазами листок, кивает сама себе и, взглянув на часы, спешит к двери…
Он вернулся в комнату, плюхнулся на кровать и уставился в потолок. Итак, она строила какие-то планы… В последний момент Валентина побоялась в этом признаться, но было поздно. Что написано пером… Впрочем, эти ее планы, конечно же, секрет полишинеля. Замуж хотела, чего тут гадать! Вполне естественное желание, да и действительно пора: двадцать шесть лет как-никак. Правда, о браке она с ним никогда не заговаривала, видимо, ожидала, когда он под ее чутким руководством сам дозреет. Однако чуткое руководство так и не дало нужного результата. Наконец она, не выдержав, сменила стиль и прибегла к ультиматуму. Или — или. Определяйся! Черт возьми, неужели все женщины так прагматичны? Да, они год встречались, барахтались в объятиях друг друга, измываясь над старенькой кроватью. Но можно ли было это назвать любовью? Во всяком случае, они ни разу не сказали друг другу три магических слова. Неужели для Валентины это было не важно? Видимо, нет. Чего ее ждать, любви? Так и засидишься в невестах, разменяешь тридцатник, запаникуешь и все-таки выскочишь замуж, но теперь уже за какого-нибудь старого козла. А тут — обаятельный мужчинка в самом соку. Живет, правда, более чем средненько. Ну да ничего. Зато образован, не скучен, в постели ведет себя геройски. А эти богачи — от подруг наслышалась — такие зануды! И кобели вдобавок: на своих «деловых вечеринках», позабыв про жен, трахают все, что шевелится. Короче говоря, за мужчинку надо держаться, вот только устранить у него легкий бзик в голове, наставить на путь истинный…
Ворохов рывком поднялся с постели. Звонить Валентине он, конечно, не будет. В конце концов, пройтись под звуки Мендельсона (если он правильно угадал) — это ее желание, а вовсе не его. Еще не хватало ультиматумов! Наверняка не выдержит — позвонит сама.
Проделав несколько упражнений, принял холодный душ, но уже через полминуты выскочил из ванной, фыркая, как морж на лежбище, и на ходу вытираясь полотенцем. Ну никак не хватало силы воли вытерпеть хотя бы минуту!
Прикончив остатки вчерашней трапезы, он позвонил в издательство.
— Михаил Геннадьевич?
— Слушаю, — раздался в трубке голос редактора отдела художественной прозы.
— Здравствуйте. Это Ворохов. Помните, мы договаривались о встрече?
