Она выпила целую бутылку водки и решилась на хирургическое вмешательство, которое и было осуществлено под забором локомотивного депо. В роли хирурга выступил ее знакомый бомж, имевший ветеринарное образование. Мне совсем не было больно, поскольку выпитое ею количество водки просто повергло меня в алкогольную нирвану.
Вот так я и оказался опять здесь. Только уже в роли кактусохина…
ЖОРА. Эхинокактуса.
КОНТУШЁВСКИЙ. Да, спасибо. Именно эхина… А что стало с этой сучкой — понятия не имею. Вот такая короткая и пьяная жизнь, Михайлыч… А ты решил, что тебе хуже всех на свете. Это не так. Я вот даже грудного молока не попробовал. Хотя, если разобраться, то, скорее всего, вместо молока у нее в груди должен был вырабатываться портвейн… А что?
Тоже неплохо… Но я даже портвейна не успел засосать…
ПРОФЕССОР. Ну вот. Теперь в нашем обществе появился свой алкоголик.
КОНТУШЁВСКИЙ. Отвянь, гнида!
ЖОРА. Интересно, а сколько продержится кактус, если его постоянно поливать алкогольными напитками?
ЛЕНЬКА. Наверное, долго. Ведь у кактуса нет печени.
КАЛИГУЛА. Я тоже хочу выпить вина.
ЖОРА. Дурак! У тебя же корней нет. Чем ты пить будешь?
КАЛИГУЛА. Пусть польют сверху. Я впитаю.
ЛЕНЬКА. Тебя недавно уже полили. Впитал?
ФЛАВИЙ. Стоп!!!
ЖОРА. А?
ЛЕНЬКА. Да-а-а?
ЖОРА.
ФЛАВИЙ. Калигула?!
ЛЕНЬКА.
КАЛИГУЛА. Что вы так кричите? Да здесь я.
ЖОРА. Где?
КАЛИГУЛА. В неизвестном деревянном теле.
ЛЕНЬКА. Опять…
КАЛИГУЛА. На этот раз я вижу и слышу внешний мир. Наблюдаю потолок какой-то комнаты. И верхнюю часть стен. Потолок красивый. Люстра тоже. Только горят не свечи, а какие-то стеклянные шарики. Мужской голос где-то рядом со мной рассказывает, что его дочка — сучка. Он, по всей видимости, общается с кактусом и называет того Пушистиком.
ЛЕНЬКА. Все понятно. Калигула в форме мебели находится в столовой, где сидит Контушёвский.
ЖОРА. Правильно. Двух пауков — в одну банку. Эй, Пушистик, то есть — Контушёвский!
КОНТУШЁВСКИЙ. Что ты орешь? Общаться мешаешь.
ЖОРА. Посмотри, какая мебель есть в столовой.
КОНТУШЁВСКИЙ. Зачем?
ЖОРА. Где-то рядом с тобой сидит Калигула.
КОНТУШЁВСКИЙ. Так этого урода спалили.
ЖОРА. Он опять здесь.
КОНТУШЁВСКИЙ. Надо же? Так. Стол, заваленный грязными тарелками, раз, два, три… шесть стульев. На одном из них сидит Михайлыч. Телевизор не в счет. Все.
ЖОРА. Понятно. Значит, один из пустых стульев — место обитания Калигулы.
КОНТУШЁВСКИЙ. Да? Здорово его пристроили. Я по сравнению с ним — высокорожденный лорд… Эй, Михайлыч, не спи! Вот гад, заснул мордой на столе. Ну ладно. Корни еще долго будут впитывать живительное пойло… Урра-а-а!
