КОНТУШЁВСКИЙ. Чушь! Не может этот негодяй быть таким всесильным.
ФЛАВИЙ. Но в прошлый раз его прогнозы сбылись полностью.
КОНТУШЁВСКИЙ. Все это — совпадение. Я не желаю зависеть от какого-то ублюдка.
ЖОРА. А почему он ублюдок?
КОНТУШЁВСКИЙ. Я откуда знаю? Так, к мысли пришлось…
Продолжительное мыслемолчание
* * *
На следующий день
ФЛАВИЙ. Ничего себе, толпа собралась.
КОНТУШЁВСКИЙ. Разглядывают обугленный дуб.
ФЛАВИЙ. Говорят, что его нужно спилить, пока не завалился.
КОНТУШЁВСКИЙ. Понятное дело.
КАЛИГУЛА. Ай! Ой! Ай-яй!
КОНТУШЁВСКИЙ. Чего ты орешь?
КАЛИГУЛА. Больно! Ай, опять больно!
ФЛАВИЙ. Где?
КАЛИГУЛА. Сзади! Ох!
КОНТУШЁВСКИЙ. Ха-ха-ха!
КАЛИГУЛА. Ай!
ФЛАВИЙ. Что смешного?
КОНТУШЁВСКИЙ. Так вот куда тебя пристроили! Надо же? Ха-ха-ха! Даже если это сделал Профессор, снимаю перед ним шляпу! Ха-ха-ха!
ФЛАВИЙ. Пан Контушёвский, что случилось?
КОНТУШЁВСКИЙ. Группа, состоящая из малолетнего быдла, бросает ножи в заднюю фанерную стенку игрушечной мельницы. Они втыкаются с громким стуком! Ха-ха-ха!
КАЛИГУЛА. Ой, когда это закончится?!
ФЛАВИЙ. Не понял, причем тут мельница? Какие-то ножи… А-а-а!
КОНТУШЁВСКИЙ. Дошло?
ФЛАВИЙ. Неужели Калигула сидит в мертвом искусственном сооружении?
КАЛИГУЛА. Уй-ой!
КОНТУШЁВСКИЙ. Мне всегда казалась странной эта мельница, у которой произвольно крутится колесо. Стоп! А произвольно ли? Эй, Калигула!
КАЛИГУЛА. Йё-ёй! Больно!
КОНТУШЁВСКИЙ. Не ври! Малышню уже прогнали взрослые. И даже ножики отобрали.
КАЛИГУЛА. Раны-то остались. Болят.
КОНТУШЁВСКИЙ. Я заметил, что твое колесо крутится тогда, когда мы обсуждаем сексуальные опыты молодой парочки либо пытки. Почему?
КАЛИГУЛА. Мне это интересно. Я возбуждаюсь, и что-то в моем теле приходит в движение.
ФЛАВИЙ. А потом?
КАЛИГУЛА. Потом мне становится хорошо, и движение прекращается.
КОНТУШЁВСКИЙ. Вот это да! Как это назвать?
ЖОРА. Фанерный онанизм.
ЛЕНЬКА. Проще — фанеризм!
КОНТУШЁВСКИЙ. Это несправедливо!
ЛЕНЬКА. Га! Ты тоже так хочешь?
ЖОРА. Ха-ха!
КОНТУШЁВСКИЙ. Дураки! Я не про то. Эта мельница дольше года не продержится. Либо сгниет, либо будет разломана шалопаями. Калигула опять родится человеком! А когда я?
ФЛАВИЙ. Пан Контушёвский, имей совесть. Все-таки Калигула сидит здесь даже дольше, чем я.
КОНТУШЁВСКИЙ. Заткнись! Он находится тут с перерывами!
ФЛАВИЙ. Но он не видит и не слышит окружающего мира.
КОНТУШЁВСКИЙ. Зато он слышит нас. И этого достаточно.
ФЛАВИЙ. Скоро и нас срубят.
КОНТУШЁВСКИЙ. Я уже начал терять надежду…
КАЛИГУЛА. Уже не больно.
