ЛЕНЬКА. А кто еще был?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Много всяких. Помню несколько имен: Саргон, Ирод, Нерон… Кстати, последний появился незадолго до того, кого недавно называли Немо, а сейчас называют Флавием. Но Нерон сидел мало. Ураган свалил его дерево, и он исчез.
ЖОРА. И ты все время молчал?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Я мыслил. Но мои мысли оставались во мне. И лишь в прошлый раз я понял, что меня услышали.
ЛЕНЬКА. А как тебя звали в первый раз?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Не помню. Но, может, само придет позже?
КОНТУШЁВСКИЙ. Само приходит только сумасшествие…
ПРОФЕССОР. Контушёвский в этом вопросе — большой специалист. По себе знает, потому что сумасшествие давно пришло к нему самому в форме садизма.
КОНТУШЁВСКИЙ. Что вы меня все время попрекаете садизмом? Ну, садист я! И что дальше? Мало в мире садистов? Большинство великих людей были садистами!
ЖОРА. Например?
КОНТУШЁВСКИЙ. Например, русский князь Владимир. Великий человек? Бесспорно. Потому что крестил все русское быдло скопом. Черт с ним, что в схизматскую византийскую веру. Все-таки — уже не язычество. Но — изнасиловал свою будущую жену на глазах ее отца и матери! А потом в ее присутствии убил их! Не садист, скажете? А тот же Ирод Великий?
ФЛАВИЙ. Ты Ирода не трогай. Никаким садистом он не был. Время тогда было жестокое.
КОНТУШЁВСКИЙ. Все времена жестокие.
ЛЕНЬКА. Но Ирод, в отличие от тебя, женщин к пушкам не привязывал.
КОНТУШЁВСКИЙ. Потому что тогда пушек не было. А были бы…
ЖОРА. Заткнись, Контушёвский!
КОНТУШЁВСКИЙ. Ну, вот опять. Слова сказать не дадут!
ФЛАВИЙ. Отец невесты вместе с полицейскими поехал куда-то.
ПРОФЕССОР. Наверное, вытаскивать свой «Мерседес» из липы.
ФЛАВИЙ. Остальные еще спят.
ПРОФЕССОР. Ничего. Как только он увидит, что его будущий зять сделал с машиной, побудка им обеспечена.
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Я устал. Всем пока.
ЖОРА. Отключился. Я тоже отдохну.
ЛЕНЬКА. Пока.
ФЛАВИЙ. А я еще понаблюдаю…
Продолжительная мыслетишина
* * *
Вечер того же дня
ЖОРА. Эй, Профессор!
ПРОФЕССОР. На связи.
ЖОРА. Хочу спросить.
ПРОФЕССОР. Давай.
ЖОРА. Почему в этом лесу сидят личности избирательно.
ПРОФЕССОР. В смысле?
ЖОРА. Ну, Европа, немного Азии, Америка… А где же австралийцы и африканцы? У них что, убийц нет?
ПРОФЕССОР. Если ты думаешь, что в мире существует одна единственная Куркуиловка, то глубоко заблуждаешься. Таких Куркуиловок — черт знает сколько.
ЖОРА. В последний раз мы с Ленькой были американцами, а оказались в русском лесу.
ПРОФЕССОР. Потому что вы к нему приписаны. Как железнодорожный вагон к какой-либо станции. Сколько ни странствуй, все равно на ремонт притянут в родное стойло.
