ЖОРА. За что кланяться? За то, что сотни жизней унесено благодаря мне? Не надо мне за это ничего. Ну, а сын пусть считает меня героем. Ему там быстро уши продуют и расскажут, каким великим борцом за демократию был его папа.
ЛЕНЬКА. Глядишь, он вырастет, и пойдет по твоим стопам.
ЖОРА. Будет очень жаль. Но, если честно, то я видел сына всего четыре раза. И поэтому не успел его как следует полюбить. С такой работой, какая была у нас, никогда никого не полюбишь. Просто некогда.
ЛЕНЬКА. А для любви нужно время?
ЖОРА. Время необходимо для всего. Если его нет, то не будет ничего. Ни любви — ни ненависти, ни печали — ни радости…
ЛЕНЬКА. Что-то тебя не в ту сторону занесло. Ты еще философский трактат придумай.
НЕМО. Как заведенные!
КОНТУШЁВСКИЙ. Наверное, из-за наркотиков. Интересно, сколько времени они смогут этим заниматься?
НЕМО. Ой, кто-то зашел к ним в комнату!
КОНТУШЁВСКИЙ. Ну, еще бы! Они слишком громко орали.
НЕМО. Это ее отец!
КОНТУШЁВСКИЙ. Вижу. Вот это полет! Со второго этажа голым задом на розы.
НЕМО. Судя по диким воплям — ему больно.
КОНТУШЁВСКИЙ. Судя по крикам отца — ему не легче.
НЕМО. Он уже внизу. Держит в руках табуретку.
КОНТУШЁВСКИЙ. Да. Он лупит молодого человека табуретом, а тот, хромая, удирает через дорогу. Чертова мельница! Жужжит и жужжит…
НЕМО. А она продолжает лежать в непристойном виде на кровати. Представь себе, — она смеется! Что там происходит? Мне та сторона улицы не так хорошо видна. Березы мешают.
КОНТУШЁВСКИЙ. Выскочил его отец. У него в руках дубина, которая называется бейсбольной битой. А у ее папаши — ножка от табуретки. Теперь они метелят друг друга, а сынок скрылся во дворе дома… Все, закончили.
НЕМО. И кто победил?
КОНТУШЁВСКИЙ. Никто. Оба валяются на газоне.
НЕМО. Интересное было зрелище.
КОНТУШЁВСКИЙ. Сейчас это называется — кино.
ЛЕНЬКА. Нет. То, что вы видели, сейчас называется — шоу.
НЕМО.
КОНТУШЁВСКИЙ. А-а-а…
Продолжительный мыслеперерыв
Утро следующего дня
НЕМО. Пан Контушёвский, что там происходит? Тебе виднее противоположная от меня сторона улицы.
КОНТУШЁВСКИЙ. Собралась толпа у дома молодого человека.
НЕМО. Что, опять пойдут драться?
КОНТУШЁВСКИЙ. Нет. Все одеты прилично, и никакого оружия у них нет. У отца забинтована голова, а у сынка нога в гипсе. Под мышкой — костыль. А в зубах — букет цветов. Направляются всей толпой через дорогу. Интересно, зачем?
НЕМО. Я не знаю.
ЖОРА. Идиоты! Да свататься они идут.
КОНТУШЁВСКИЙ. А, понятно. Ну, это естественно. Если невеста обесчещена до свадьбы, то нужно заставить молодого человека на ней жениться. А то — позора не оберешься.
