Дочь. В доме радость, ибо заблудшая душа сошла с дурного пути, а не только потому, что она вернулась домой! Учти это!
Поэт. Но тогда устраивайте балы с ужином каждый вечер в честь безупречной труженицы, никогда не сбивавшейся с пути, давайте!.. Но нет, вместо этого Лине в свободное время надо ходить в молельный дом и выслушивать попреки в том, что она несовершенна! Это справедливо?
Дочь. На ваши вопросы так трудно отвечать, ибо… столь много непредусмотренных случаев…
Поэт. Это понял и халиф Гарун-аль-Рашид Справедливый! Неподвижно восседая на троне, он не глядел вниз, не видел, каково там живется! Но наконец до его высочайших ушей долетели жалобы. И тогда в один прекрасный день он сошел с трона и, переодевшись, незаметно смешался с толпой, дабы посмотреть, как обстоят дела со справедливостью.
Дочь. Я надеюсь, вы не считаете меня Гаруном Справедливым?
Офицер. Давайте поговорим о чем-нибудь другом!.. А вот и гости плывут!
Слева в проливе появляется белый парусник, нос которого украшен головой дракона, с голубым шелковым парусом на золотой рее и розовато-красным вымпелом на позолоченной мачте. У руля сидят, обняв друг друга за талию, Он и Она.
Посмотрите, какое полное счастье, какое безграничное блаженство, торжество юной любви!
Он(вставая во весь рост, поет).
Пою тебе, залив прекрасный,
где юности годы цвели
и первые сны
розами были полны,
я вновь пред тобой,
одиночества дни миновали!
Бухты и рощи,
небо и море,
привет ей пошлите!
Любовь моя, невеста моя!
Солнце мое и жизнь!
На причалах Бухты Красоты салютуют флагами, из вилл и с берега машут белыми платочками, над проливом звенят аккорды арф и скрипок.
Поэт. Глядите, какой свет они излучают! Послушайте, как звенит море! Эрос!
Офицер. Это Виктория!
Начальник карантина. И что дальше?
Офицер. Это его Виктория, у меня моя! И мою никому увидеть не дано!.. Подними карантинный флаг, а я выберу сеть!
Начальник карантина машет желтым флагом.
(Выбирает канат, так что лодка поворачивает к Проливу Стыда.) Эй, там!
Он и Она, только сейчас заметив жуткий пейзаж, в ужасе.
Начальник карантина. Да уж! Нелегко! Но сюда обязаны заворачивать все, все, приезжающие из зараженных областей!
Поэт. Как вы можете говорить такое, делать такое, видя двух любящих людей! Не трогайте их! Не касайтесь любви; это государственное преступление!.. Горе нам! Все прекрасное втаптывают в землю, в грязь!
Он и Она сходят на берег, печальные и пристыженные.
Он. Горе нам! Что мы сделали?
