От Зои пришло письмо. Почтальон принес его вечером.
Витя лежал на кровати и читал. Зоя писала:
«Здравствуй, Витя!
В последнем письме ты сделал всего две ошибки. Молодец! Надя сказала, что в седьмом классе ты, наверно, станешь круглым отличником. Посмотрим.
Витя! Ты спрашиваешь о моей жизни на юге. Я тебе опишу все по порядку.
Живем мы у самого моря. Перебежишь через дорогу — и, пожалуйста: пляж, море плещется, кругом все загорают. Витя, море ужасно большое! Смотришь на него, смотришь и никакого края не видно, и кажется, что оно немного горбится на горизонте, там, где сливается с небом. И совсем оно не черное. Оно разное. Днем синее-синее. А вечером голубоватое и пепельное. Вот как будто голубой и пепельный цвета перемешали. Понимаешь?
А вчера мы смотрели на море закат солнца. Витя! Это невозможно описать, как красиво! Может быть, настанет время, и мне удастся нарисовать такой закат. Вот представь: на самом краю неба лежит огромный багровый шар, неяркий, на него даже смотреть можно, — это солнце, и бежит от него по морю огненная дорожка, она неровная, перепрыгивает с волны на волну, а между волнами ее нет. Просто живая дорожка получается. И кажется, что на каждой волне вспыхивают маленькие язычки пламени. Вспыхивают и гаснут, вспыхивают и гаснут.
Витя! Еще я очень обгорела и сплю теперь только на животе. Ужасно неудобно. А Гагры — симпатичный город, он растянулся по берегу моря. Горы совсем рядом, зеленые, высокие, и макушки их часто закрыты тучами.
Надя тоже обгорела и похожа на вареного рака. Она шлет тебе привет. В море, когда тихо, очень много медуз. Они плавают у берега, прозрачные, скользкие, противные. А у больших медуз в середине розовые звезды. Помнишь, в вашем дворе, кажется, на шестом этаже кто-то по вечерам все время заводил пластинку: «А я медузами питался, чтоб ей, циркачке, угодить». Не понимаю, как можно ими питаться? По-моему, сразу стошнит. И что от этого циркачке? Непонятно.
Ой, мысли ужасно путаются. Пишу тебе уже вечером, и глаза сами закрываются. Устала.
Я тебе, Витя, еще обо всем подробно напишу. Я тебе буду часто писать, а ты отвечай. Ладно?
Знаешь, Витя, вот мы ехали, ехали в поезде, и я поняла: какая же большая наша земля! И мы о ней почти ничего не знаем, почти нигде не были. Я решила: буду всю жизнь путешествовать. Я сказала об этом папе, а он засмеялся: «В тебе, говорит, поселился микроб странствий». Если такие микробы существуют, они очень хорошие. Правда?
